Лунный жаворонок

– Он не похож на того, кто мог бы такое сотворить. К тому же кто-то разжигал подозрительные пожары весь год – тот самый белый огонь, которым я занимался, – и несмотря на то что их мог создать кто-то пытающийся разжечь Вечное пламя, я не нашел никаких доказательств. И Совет уверен, что новый огонь – просто очередная попытка.

– И все равно – разве для уверенности они не должны изучить пожары? Учитывая, что некоторые из них желтые, как Вечное пламя?

– В этом пока нет нужды. Когда в Сан-Диего разгорелся первый подобный пожар, я попросил установить тайное наблюдение за всеми пирокинетиками – включая Финтана. И они не вели себя подозрительно, поэтому Совет уверен, что поджигатель не эльф.

– Тогда почему в «Черном лебеде» так уверены, что это Вечное пламя?

– Не факт, что они уверены. Сама подумай, Софи. За всем явно стоит «Черный лебедь» – так зачем им так стараться рассказать нам о своих планах? Они бы сами себе все испортили.

Слова врезались в ее сознание камнем.

– Но… тогда чего они пытаются добиться?

Алден глядел в глубины аквариума.

– Боюсь, они пытаются добиться твоего изгнания – и, поверь мне, ты не хочешь оказаться в Изгнании. Очень темное место.

– Но зачем им это? – прошептала Софи, обхватывая себя руками, будто так могла замедлить сердцебиение.

– Не имею ни малейшего понятия, но пока они только подвергали тебя риску. Дали нелегальный кристалл для прыжков в виде кулона. Заставили собрать Квинтэссенцию. А сейчас пытаются подбить тебя обвинить бывшего старейшину в серьезном преступлении – без всяких на то доказательств.

Лишь когда Алден сжал ее плечо, она осознала, что дрожит.

– Не нужно бояться, Софи. Я буду защищать тебя всеми силами – но ты понимаешь, почему я прошу тебя ничего не предпринимать? Пожары могут быть ловушкой, попыткой тебя поймать – не дай этому случиться.

Глубоко вдохнув, Софи взяла себя в руки.

– Не дам.

– Молодец. Мне очень жаль, что тебе приходится сталкиваться со всем этим, особенно учитывая остальные сложности, – он взял ее за руки. – Я сочувствую насчет Грейди и Эдалин. Я думал, это им может помочь восполнить потерю дочери. Но, видимо, я ошибся.

Голос ее подводил, но кивнуть она смогла.

– Мы с Деллой с радостью примем тебя к себе. Я все еще добиваюсь у Совета одобрения, но Кенрик уверен, что сможет отклонить возражения Бронте.

– А почему он возражает?

В уголке губ Алдена появилась слабая улыбка.

– Он мне не верит. А тебе вообще никогда не верил – из-за твоего прошлого. И то, что мы будем жить вместе…

– А почему он вам не верит?

– Скорее всего потому, что мой отец постоянно гоняется за мятежниками, – произнес Алвар с порога. Софи с Алденом подскочили. – Простите. Иногда я забываю, как легко подобраться к кому-то незамеченным. – Пропадая и вновь появляясь, он прошел в кабинет и прислонился к стене. – О чем разговариваете?

Алден прокашлялся.

– Возможно, Софи будет жить с нами.

– Правда? Ну, круто. – Он скользнул взглядом к бирюзовой книге на столе Алдена. – Это что, дневник памяти?

Алден подхватил книгу и прижал обложкой с птицей к груди.

– Прости, Алвар, но ты прерываешь официальную встречу Эмиссара и гражданки. Все, что ты слышал и видел, – секретная информация.

Алвар усмехнулся.

– Принято к сведению. – Он низко поклонился и двинулся к выходу. – Простите за беспокойство.

Когда он ушел, Алден обернулся к Софи:

– Пожалуй, тебе пора домой.

Та дрогнула, но поднялась и вытащила домашний кристалл, а Алден протянул ей дневник.

– Продолжай исследовать свою память, Софи.

Может, следующее открытие наконец приведет нас к истине.

Глава 41

Софи не знала, радоваться ей или огорчаться, когда утром понедельника записки в шкафчике не оказалось. Все выходные она пыталась вызвать скрытые воспоминания, но у нее ничего не получилось, и она честно пыталась не злиться.

Она занималась в пещерах: отчасти – чтобы не видеть Грейди и Эдалин, но в основном потому, что стены Хэвенфилда давили на нее, будто среди них ей больше не было места. Грейди и Эдалин отпускали ее одну, если она возвращалась до темноты.

Ночами было сложнее всего. Она запиралась в комнате и перебирала вещи, которые планировала забрать с собой, когда придет время переезжать. Она собиралась оставить Грейди и Эдалин все, что они ей дали, – кроме Игги. Она не хотела напоминать себе об эльфах, которые выкинули ее из семьи.

Но она решила рассказать обо всем друзьям. От одной только мысли об их жалости Софи чувствовала себя так, будто грудь раздирал злобный имп. Но время пришло.

Декс едва взглянул на нее, открывая свой шкафчик, и все его тело напряглось.

Софи прокашлялась.

– Привет, Декс.

Он не обернулся, очень холодно выставив в ее сторону плечо.

– Прости. Я не виню тебя за то, что ты злишься. Я знаю, что в последнее время отдалилась.

Он повернулся к ней с такой злостью, что Софи едва узнала его.

– От Фитца с Бианой в пятницу ты не отдалилась! Я видел, как ты обнимаешься с ними в коридоре.

– Декс, я… – Она не знала, что кто-то был рядом.

– Почему ты рассказала им первым? Я думал, мы лучшие друзья.

– Так и есть.

– Тогда почему ты пошла домой с ними, а не со мной?