Лужок черного лебедя

– Мистер Бродвоус сказал, что это будет лучший садовый пруд в Блэк Свон Грин, когда растения пустят корни. А ты как – хорошо провела время в Тэксберри?

– Да, неплохо.

Из-за угла вдруг появился какой-то толстяк с нелепыми, словно купленными в магазине розыгрышей, бакенбардами. Он катил перед собой большую, белую, запечатанную бочку.

– Мистер Сакли, это мой муж, Майкл, и мой сын, Джейсон. Майкл, это мистер Сакли.

Мистер Сакли дернул головой: «как житуха?»

– Вот и пруд, мистер Сакли. – сказала мама.

Толстяк подкатил бочку к краю пруда, наклонил и открыл крышку. Вода хлынула в пруд, и вместе с ней туда упали две огромные рыбы. Не те, которых ты можешь купить в зоомагазине и в пластиковом пакете привезти домой. Эти рыбы – гора-а-аздо дороже.

– Карпы. – Сказала мама. – Японцы называют их «живые сокровища». Они символизируют долголетие. Живут больше ста лет. Скорее всего они и нас переживут.

Нос отца как-то странно, неестественно сместился в сторону.

– Ох, Майкл, я знаю, что это стоило очень дорого – перетащить эти камни сюда. Но ты подумай, сколько денег мы сэкономили, заказав гранит вместо мрамора. А ведь лучший пруд в Блэк Свон Грин заслуживает лучшую рыбу, не так ли? – Она повернулась к мистеру Сакли. – Напомните мне, как их зовут.

Мистер Сакли вылил последние капли из бочки.

– Кои. Карпы-кои.

– Кои. – Мама смотрела на карпов так, словно это ее дети. – Этот золотой будет «Моби», а пятнистого назовем «Дик».

Сегодняшний день оказался слишком уж полон событиями, и я надеялся, что мистер Сакли – был последним в списке. Но…

После чая я пошел в гараж – поиграть в дартс – и вдруг услышал, как хлопнула дверь.

– Отойди! – Мама визжала, ее голос дрожал от ярости. – Отойди! Грязная скотина!

Я выбежал из гаража и оказался в саду как раз в тот момент, когда мама бросила свою любимую чашку («Принц Чарльз и Принцесса Диана») в огромную цаплю. Цапля стояла среди камней. Чай выплеснулся из летящей чашки, и сотни мелких чайных капель, как созвездия, зависли в воздухе, словно при нулевой гравитации, подсвеченные лучами заходящего солнца. Чашка разлетелась вдребезги, ударившись о камни. Цапля раскинула свои огромные, ангельские крылья, и неторопливо, медленными белыми взмахами стала подниматься в небо. «Моби» барахтался в ее клюве.

– Отдай мою рыбу, тварь! – Кричала мама. – Чертова цапля!

Голова мистера Касла появилась над забором, как кукла в кукольном театре.

Мама, потрясенная, смотрела, как цапля медленно растворяется в небе.

Отец наблюдал за ней сквозь окно на кухне. Он не смеялся. Ведь он победил.

Если б я мог, я бы бил этот дебильный мир по его дебильным зубам до тех пор, пока этот дебильный мир не понял бы, что «не навредить» в тысячу раз важнее чем «выиграть».

Призраки

И вот он я, стою на пороге дома мистера Блейка, привязываю хлопковую нить к дверному молотку, и мне так страшно, что еще чуть-чуть – и я обделаюсь. Молоток тяжелый, латунный, в виде рычащего льва.

«Хулиганишь? Ай-яй-яй! Спать не ляжешь — так и знай: злое чудище придет и головку отгрызет».

У меня за спиной, вдали, на детской площадке, сидят ребята. Росс Уилкокс жестами подначивает меня: «давай, мол, не тормози». Дафна Маддэн сидит рядом с ним на шведской стенке. У нее над головой, подобно нимбу, светится уличный фонарь. Интересно, о чем она думает? Гилберт Суинярд и Пит Рэдмарли медленно раскручивают карусель и наблюдают за мной. Дин Моран и Плуто Новак сидят на детских качелях. Я вижу огонек сигареты в зубах у Новака. Это из-за него я стою сейчас здесь и рискую жизнью.

Мистер Блэйк забрал наш футбольный мяч после того, как мы в очередной раз запульнули его к нему на задний двор. И Новак сказал: «Старый хрыч, кажись, напрашивается на «вишневый стук». «Вишневый стук» – звучит почти поэтично, но на самом деле это довольно мерзкое занятие. Ты стучишь в дверь и убегаешь до того, как хозяин успеет открыть. И это лишь на первый взгляд выглядит как невинный розыгрыш. Но – смысл в том, чтобы довести свою жертву до ручки: кто это был? Ветер? Шкодливый ребенок? Или, может быть, кто-то следит за тобой, проверяет, дома ли ты, чтобы ночью влезть через окно в твою спальню и перерезать тебе глотку? Почему из всех домой, он выбрал именно твой дом?

Да уж, «вишневый стук» - штука ужасно неприятная.

Или во всем виноват Росс Уилкокс? Если бы он не тискал Дафну прямо у меня на глазах, я, может быть, просто свалил бы домой, едва услышав о «вишневом стуке». Я, может быть, не стал бы хвастаться, рассказывать историю о том, как мой двоюродный брат Хьюго однажды привязал конец хлопковой нити к дверному молотку и довел своих соседей до безумия бесконечным стуком в дверь с безопасной дистанции.

Уилкокс отмахнулся.

– Он увидит нить.

– Не увидит, – огрызнулся я. – если мы используем черную нить и будем отпускать ее после каждого стука, так, чтобы она стелилась по земле.

– Откуда ты знаешь это, Тэйлор? Сам-то ведь никогда ничего такого не делал.

– Еще как делал! Когда был в гостях у двоюродного брата. В Ричмонде.

– В Ричмонде? Где это, млять, вообще?

– Практически в Лондоне. Было очень весело.