Лужок Черного Лебедя

— Я не хотел сделать ничего плохого. Честно.

Он покрутил палкой в воздухе.

— Давай вали отсюда.

Я пошел прочь — быстро, и оглянулся через плечо только один раз.

Человек пристально смотрел мне вслед.

«Быстрее, — предостерег Нерожденный Близнец. — Бегом!»

Я замер, глядя, как человек открывает ворота. Он помахал мне рукой — почти дружелюбно.

— ВЗЯТЬ ЕГО, РЕБЯТА!

Три черных добермана понеслись прямо на меня.

Я помчался со всех ног, но знал, что тринадцатилетнему мальчику не убежать от трех оскалившихся доберманов. Ноги пробарабанили по дерну, я перелетел через копну, удар об землю вышиб из меня дух, и где-то сбоку мелькнул бархатный круп в прыжке. Я завизжал, как девчонка, и сжался в комок в ожидании клыков, которые вопьются мне в бок и в лодыжки и будут терзать и рвать и мусолить, мотая головой, и оторвут мне яйца и побегут прочь с моими яйцами в зубах, и печенкой, и почками, и сердцем.

* * *

Где-то очень близко закуковала кукушка. Но ведь уже прошло не меньше минуты?

Я открыл глаза и поднял голову.

Ни собак, ни хозяина не видно.

Нездешняя бабочка веером раскрывала и захлопывала крылья в паре дюймов от меня. Я осторожно встал.

Придется в ближайшие дни ходить с роскошными синяками, и пульс был до сих пор неровный и частил. В остальном я был в полном порядке.

В порядке, но чувствовал себя отравленным. Хозяин собак презирает меня за то, что я не здешний. Он презирает меня за то, что я живу на Кингфишер-Медоуз. С таким презрением не поспоришь. Как не поспоришь с обозленными доберманами.

Я пошел дальше по верховой тропе, вон из рощи.

Паутинки в опалах росы звон-лопались у меня на лице.

* * *

Большое поле было полно настороженных овец и новеньких, свеженьких ягнят. Ягнята приближались ко мне, скача, как Тигра в мультике, и толкая друг друга. Их блеяние звучало как гудок маленькой паршивой машинки «Фиат Нодди» — при виде меня они испытывали дебильную радость. Яд, оставленный доберманами и их хозяином, стал мало-помалу рассасываться. Одна-две овцы-матери начали подбираться ко мне. Они мне не очень-то доверяли. Овцам повезло, что они не знают, почему фермер о них заботится. (Людям тоже надо очень осторожно относиться к чужой беспричинной доброте. Доброта не бывает беспричинной, а причина обычно весьма неприятна.)

В общем, я уже был на середине поля, когда заметил трех ребят на старой железнодорожной насыпи. Они сидели на Пустом бревне, которое лежит у кирпичного мостика. Они меня уже увидели, и если бы я изменил курс, они поняли бы, что я струсил и избегаю их. Так что я двинулся прямо к ним. Я жевал пластинку «Джуси-фрут», найденную в кармане. Время от времени я сбивал по пути головку цветущего чертополоха, чтобы казаться круче.

И не зря. Это оказались Грант Бэрч, его слуга Филип Фелпс и Энт Литтл — они курили, передавая бычок по кругу. Из Пустого бревна вылезли Даррен Крум, Дин Дуран и Подгузник.

— Эй, Тейлор! — крикнул Грант Бэрч с бревна.

— Пришел посмотреть на драку? — спросил Фелпс.

— Какую драку? — крикнул я от подножия железнодорожной насыпи.

— Я собираюсь раздавить в лепешку Его Дрочистое Величество Росса Уилкокса Третьего, — Грант Бэрч зажал пальцем одну ноздрю и выстрелил горячей соплей из другой.

Какая хорошая новость.

— А чего это?

— Прикинь, мы со Свинъярдом вчера играем в «Астероиды» в «Черном лебеде». Приходит Уилкокс, ведет себя так, как будто он главная шишка, и, ни слова не говоря, берет и роняет окурок прямо мне в шенди![17] Ты можешь в это поверить? Я ему говорю: «Ты что, нарочно?» А он такой: «А как ты думаешь?» И я ему говорю: «Ты об этом пожалеешь, девчачья пиписька!»

— Круть! — осклабился Филип Фелпс. — «Девчачья пиписька»!

Грант Бэрч нахмурился.

— Фелпс, не перебивай меня.

— Прости, Грант.

— Ну вот, я ему говорю: «Ты об этом пожалеешь, девчачья пиписька!» А он такой: «Уж не ты ли меня заставишь?» А я такой: «Пойдем выйдем». А он такой: «Ну конечно, ты только и ждешь, что выйдет Айзек Пай и не даст мне измолотить тебя как следует». Я говорю: «Ну хорошо, вонь подзалупная, тогда ты скажи где». И он такой: «Завтра утром, у Пустого бревна, в полдесятого». А я ему: «Тогда заранее вызови „Скорую“, говноед. Увидимся». И он такой сказал «хорошо» и вышел.

— Уилкокс просто чокнулся, — сказал Энт Литтл. — Грант, ты же его в порошок сотрешь.

— Да, — сказал Даррен Крум. — И еще как.

Отличные новости. Росс Уилкокс в последнее время сколачивает свою банду в школе и не скрывает особо, что у него на меня зуб. Грант Бэрч один из самых крутых ребят во всех третьих классах. Уилкокс уйдет с битой мордой и клеймом чмошника и изгоя.

— Сколько времени, Фелпс?

Тот посмотрел на часы.

— Без четверти десять, Грант.

— Уилкокс, похоже, струсил, — сказал Энт Литтл.

Грант Бэрч харкнул на землю.

— Подождем до десяти. Потом пойдем на Веллингтон-Гарденс и позовем Уилкокса поиграть с нами. Такой борзости я не спускаю.

— Грант, а его папка? — спросил Фелпс.

— Что «его папка», Фелпс?

— Он ведь побил Уилкоксову мамку так, что она загремела в больницу.

— Прям я испугался какого-то пидора. Дай-ка еще сигаретку.