Лузитанская лира

Антонио Барбоза Баселар

СОЛОВЬЮ, ПОЮЩЕМУ В КЛЕТКЕ

Нежнейший соловей, любви певец,Лелея рощу, услаждая поле,Ты заливался трелями, доколеИной судьбы не дал тебе творец.Твоей свободе наступил конец,Но и в плену ты весел, как на воле,И вопреки страданиям и болиПоешь о счастье любящих сердец.Есть и в невзгодах место для отрады;Предавшись грусти, ты погибнешь вскоре,Но выживешь, прогнав унынье прочь.Пусть и в тюрьме звучат твои рулады:Кто, не отчаиваясь, терпит горе,

Свою беду сумеет превозмочь.

МНОГООБРАЗИЕ МИРА

Кто родился, кто чахнет от недуга,Там речка шелестит меж берегов,Тут слышен соловья влюбленный зов,Здесь ревом льва оглашена округа,Вон зверь бежит, вот малая пичугаЛетит в свое гнездо кормить птенцов,Тот сносит дом, а этот строит кров,Кто ставит сеть, кто гонит стадо с луга,Кто сыт войной, кто рвется на войну,Кого влечет высокий сан министра,Кого — придворной дамы красота,Кто в десять дев влюблен, а кто в одну,Кто обнищал, кто богатеет быстро…

О мир, о мрак, о тлен, о суета!

ПРИМИРЕНИЕ С ГОРЕМ

С моей тоской я свыкся навсегда,Дойдя до безразличия такого,Что мне не в радость ласковое слово,Что мне не в тягость злоба и вражда.Я жив, пока жива моя беда;Так обошлась со мной судьба сурово,Что я бегу от празднества любого,Лишь скорбь не причиняет мне вреда.Моим несчастьям нет конца и края,Вся жизнь — несчастье. Горе бесконечно,И, значит, бесконечна жизнь моя.Ведь если боль живет, не умирая,То вместе с болью буду жить я вечно;

Но если боль умрет, умру и я.

ГЛОССА НА СОНЕТ ФРАНСИСКО РОДРИГЕСА ЛОБО[97]

I

Прекрасный Тежо мой, купель печали,Обитель вздохов моря и сердец;О, эти слезы, кроткие вначале,Столь скорбные порою под конец:Они спешат в лазоревые дали,И я спешу — своей тоски беглец.О, разнородный друг мой полноводный,Прекрасный Тежо! Сколь же разнородный.

II

Смеясь, навстречу жизни и борьбеМы вышли, преисполнены отваги,—Терзаемым случалось быть тебе,

Случалось мне терзаться в передряге;Послушен ты — погоде, я — судьбе,Я — раб тоски, ты — раб избытка влаги.То радостей, то горестных обидМы оба в жизни обретали вид.

III

И я менял свой облик, и река,Приемля все, что нам судьба назначит:Меня слезами полнила тоска,И видел я, что Тежо тоже плачет;Но понимал, что скорбь — не на века,Что все равно ее могила спрячет.И вправду — скорбный час бывал забыт,Мы вместе исцелялись от обид.

IV