Львиный Зев

- Ну, мне трудно сказать, - Астин ерзнула. - Вы мужчины немного... как бы это выразиться?

- Туповатые, - подсказал Раймон. - На счет государя это точно. Если хочешь, чтобы он понял, что-нибудь, так прямо ему и скажи. Не откладывай. А то будешь страдать, что Арвен не замечает самых очевидных знаков с твоей стороны...

- Раймон, - Астин взяла герцога за руку и развернула головой к противоположному борту. Там на мотке каната сидела Беренис, грустно подперев щеки кулаками и время от времени бросая в сторону собеседников сначала робкие, потом злые и, наконец, несчастные взгляды.

- "Не замечает самых очевидных знаков", - подтвердила принцесса. - Я, пожалуй, еще посплю, под плащом тепло. А главное, он большой, целой ротой можно укрываться. Советую взять один, - Астин зевнула, - на двоих.

Глава 6.

Зейнаб с интересом осмотрелась по сторонам. Место, куда она попала, было темным и мрачным. Но не ей - побочной дочери беназарского визиря, проданной в рабство за попытку убить своих единокровных сестер; не ей наложнице узурпатора Арвена, авантюриста и короля удачи; не ей - матери законного короля Арелата, - было бояться подобных мест. Проведя свою жизнь среди рискующих мужчин, она привыкла рисковать сама.

- Где здесь выход? - спросила Зейнаб высокого сухопарого "могильщика".

- Там же где и вход, - усмехнулся он.

Его высокомерный тон не понравился королеве-самозванке.

- Я хозяйка Лотеаны, - дернула бровью она. - И если "могильщикам" есть о чем просить меня, они могли бы прийти во дворец.

- Просить будешь ты, - все также глухо отозвался маг. - Придержи язык, женщина, здесь никто тебя не боится.

Зейнаб вынуждена была замолчать. Она прекрасно понимала, что сила сейчас не на ее стороне. Две недели назад войска беотийского короля устроили в городе резню и уничтожили вёльфюнгских кнехтов. Красавец Ульв исчез, как это случалось в последнее время со всеми, кто попадался под горячую руку Хагена. Сам Хаген...

О нем Зейнаб не могла думать без содрогания. Король настолько изменился, что перестал походить на себя. Раньше это был угрюмый, долго обдумывавший каждый шаг человек, склонный к неожиданным порывам благородства. Теперь он не терпел возражений, зеленел от гнева при любом, неловко брошенном слове и карал... Карал без устали и пощады. Так от королевского гнева пал даже Аль-Хазрад, казалось, имевший большое влияние на Хагена, и никто из "могильщиков" не возразил. Что было особенно странно.

Даже беотийские полководцы не узнавали Хагена. Манеры владыки Плаймара изменились настолько, словно он заново родился. Хаген перестал ежедневно упражняться с мечом в холодной охотничьей зале, почти не встречался со своими генералами за кубком старого альгусского, не приглашал к себе красивых женщин, не выбирал скакунов и борзых из богатых арелатских трофеев.

Зато теперь он часто уединялся в своей комнате, принося туда тяжелые фолианты с древними письменами. Стража слышала из-за двери тихий, ровный, словно неживой голос короля. Казалось, он разговаривает сам с собой. Некоторые шептали, что черный маг вошел именно в эту комнату и не вышел. Страшные слухи передавались от ночного караула к утреннему, а едва начинала брезжить заря, мертвые тела болтунов находили во рву. Короля часто посещали "могильщики", наводившие безотчетный ужас на охрану.

- Почему его величество король Беота Хаген выбрал для встречи со мной столь странное место? - осведомилась Зейнаб, придерживая при ходьбе изумрудный шелк своего платья. Она ежилась всякий раз, когда ее башмачки наступали в скользкие вонючие лужи на полу. "Чего ради Хаген удалился в эти катакомбы за городом?" - думала она.

- Его величество все скажет сам, - монотонным голосом сообщил маг.

"Я только теряю время с этим истуканом!" - женщина пожала плечами.

Раньше она не опасалась Хагена, хотя и была в полной его власти. Мужчина мужчине рознь. За свою жизнь, сходясь со многими сильными мира сего, королева научилась различать, кто из них нес в себе настоящую угрозу. Хаген к ним не относился. Для этого он был слишком неуверен и слишком старался скрыть эту неуверенность.

Но теперь... Зейнаб поежилась, вспомнив холодный, ощутимо тяжелый взгляд глаз беотийского короля, когда он вернулся из поездки куда-то на юго-восток. Воины, сопровождавшие его, были напуганы и подавлены. Почти все они потом исчезли, подобно тем многим, кто словно растаял в глухой ночи за последнее время.

- Мы пришли, женщина, - "могильщик" толкнул рукой каменную плиту. Она поехала в сторону, осыпая с потолка песок под ноги фаррадки.

- Входи.

Зейнаб ощутила тычок в плечо. Самозванная, не признанная, но она все же была королевой! Никто не смеет так обращаться с ней! Поэтому маг еще не успел отвести руку, как получил острым локтем под дых.

- Не смей меня трогать, змея! - воскликнула фаррадка.

- Не стоит так горячиться!