Львов под русской властью. 1914–1915

«Вчера пополудни воры вломились в квартиру адвоката д-ра Гешелеса на улице Костюшко и ограбили ее полностью. Хозяин принадлежит к тем “отсутствующим”, которые чувствуют себя безопаснее над голубым Дунаем, и об этом видимо воры были проинформированы, потому что после работы спокойно подкрепились найденным вином».

Когда же австрийские власти, войска и полиция покинули Львов, брошенный таким образом на произвол судьбы, в ночь со 2 на 3 сентября в город ринулись банды грабителей из предместий. Они принялись грабить вокзал, где на перронах оставались кучи чемоданов, мешков и разных вещей, которые бросили беженцы, стремившиеся забраться в переполненные вагоны отходивших на запад поездов. Разграбили также обстановку самого вокзала. Еще в октябре владелец фабрики ковров пытался отыскать изделие своей фабрики, похищенное из ресторана на главном вокзале:

«Просьба к публике. Во время, когда после отступления австрийского войска толпы грабили Главный Вокзал, был украден из ресторана II класса ковер, художественной работы, представляющий гураля на фоне гор (“Сабала под Гивонтом”). Ковер был 3,5 м длиной и 2 м шириной. Если кто то знает что-либо об этом ковре, милостиво прошу сообщить о нем владельцу фабрики ковров “Гивонт”, ул. Ожешко, № 5»

.

Грабили также оставленные австрийцами учреждения и квартиры уехавших жителей. Была угроза, что будь у грабителей больше времени, они взялись бы и за квартиры жителей, оставшихся в городе. Но вступление во Львов русских войск, и решительные меры, принятые военным губернатором С. Шереметевым, охладили пыл грабителей.

Правда, не имея возможности грабить массово, воры, тем не менее, продолжали наведываться в отдельные квартиры. А так как поставить охрану к каждой оставленной жильцами квартире было невозможно, то полицейские хроники в то время чаще, чем когда-либо прежде, отмечали случаи взлома квартир.

Украденные вещи, которые не представляли интереса для самих грабителей, они по дешевке продавали желающим их приобрести, в частности крестьянам из окрестных сел.

В сентябре был задержан Гринько Болшовский, крестьянин из Глуховиц, который вез целую фуру мебели и различных предметов. На вопрос, откуда он взял такую красивую мебель, а были там и салонные кресла, Гринько ответил, что “подарила ему какая-то пани”. Несмотря на столь ясное объяснение, Гринько был взят под арест.

Иногда наводчиками, а то и непосредственными похитителями являлись дворники домов, хорошо осведомленные о том, какие именно квартиры оставлены без надзора.

К примеру, в декабре было ограблено жилище Антонины Арвай, проживавшей на улице Пулаского, № 8. Инспектор полиции Терлецкий установил, что кражу совершил дворник этого дома Петр Лесюк. При обыске его жилища было обнаружено большое количество вещей Арвай. Дворник был арестован.

А через несколько дней неизвестные воры забрались ночью в помещение отсутствующего во Львове Исаака Коркеса, проживавшего на улице Скарбковской, № 41, где украли весь запас мужского гардероба и серебро стоимостью 1500 крон. Воры оставили на диване карточку, прибитую ножом, с изображением черепа, следующего содержания: “Близится конец”. Подпись: “Банда”. Видимо, воры имели много времени.

В январе на улице Кордецкого ночью был задержан Стефан Гаврилюк, который нес узел с вещами. В узле находились предметы одежды и столовое серебро. Было установлено, что Гаврилюк принадлежал к шайке грабителей, которые обворовывали оставленные квартиры. Той же ночью был арестован сообщник Гаврилюка, некий Букартык.

В конце сентября во Львов стали прибывать полицейские из России. Как сообщала газета “Львовское Военное Слово”: