ЛЫСАЯ ГОРА

Опустив ящик на землю, он размеренным шагом направился к потерне, находящейся в двадцати метрах от него. Майя и Жива с невыразимым ужасом в глазах слушали приближение его шагов, не зная, что им делать.

— Дались они тебе сейчас! — донёсся до них недовольный женский голос. — Потом поймаешь!

Рыжебородый подошёл к облицованному жёлтым кирпичом входу в тоннель и, заглянув в него, в самом дальнем его конце увидел две убегающие со всех ног девичьи фигуры.

— Ничего, — усмехнулся он, — всё равно вы от меня никуда не денетесь!

2. Песиголовцы

А в это время Навка, обняв себя за плечи, как заторможенная стояла в промокшем насквозь красном сарафане, безучастно глядя на почерневших идолов, над которыми поднималась белесая дымка, и до сих пор не могла поверить в своё чудесное избавление.

— Вот, гады! И кто ж это учинил? — услышала она чей-то возмущённый голос и, обернувшись, увидела знакомого ей волхва Лысогора, который бежал к дымящимся чурам со стороны Русалочьего яра.

— Какой-то псих, — глухо ответила она, когда Лысогор остановился рядом с ней.

— Чтоб ему повылазило… за такие дела! — ругнулся волхв, обходя обожжённых кумиров.

Остановившись перед южным Перуном, который пострадал менее всего, он поднял лежавший на земле молот и в гневе ударил им по камню-наковальне у подножия идола.

— Чтоб его самого сожгло заживо! — продолжил проклинать он поджигателя. — А это что такое? — заметил он обрывки чёрного скотча, опоясывавшие восточного Перуна.

— Это меня привязал тот психопат, — пояснила Навка, — сжечь меня хотел вместе с чурами.

— Тебя? — изумился Лысогор. — За что?

— Сама не понимаю, — без всякого выражения в голосе ответила Навка, — а затем кто-то из ваших отвязал меня. А потом погнался за маньяком.

— Ты как, не пострадала? — внимательно оглядел он её с головы до ног.

Как бы проверяя себя, Навка коснулась пальцами слегка припаленных волос и провела ладонью по щеке, местами прихваченной копотью.

— Не успела, — вздохнула она, — но, если бы не ваш парень…

Не закончив фразу, она покачала головой и завела глаза под веки, не желая представлять, чем всё это могло для неё закончиться.

— Но слава богу, дождь всё потушил.

— Ага, потушил бы, — недоверчиво хмыкнул Лысогор, — если бы мы Перуна не пропитали.

— Чем? — не поняла Навка.

— Огнеупорной такой пропиткой, — объяснил Лысогор. — Бензин прогорел, а чуры, как видишь, целыми остались. Гарью лишь покрылись!

— И слава богу! — облегчённо вздохнула Навка.

— Слава Перуну! — воскликнул волхв. — Будь здрав, Перун Сварожич! Во веки веков! Восстанешь из пепла!

— Восстанет! — привычно отозвался кто-то издалека.

Лысогор оглянулся и заметил Злого, выходящего из-за деревьев.

— Ты видишь? — кивнул ему волхв. — Опять Перуна подожгли! Уже в который раз!

— Я видел, кто это сделал. Это бы поп, который тут всё время ошивался. Хотел его догнать, — Злой провёл рукой по мокрой голове, — но он как сквозь землю провалился.

— Так это ты спас Навку? — осведомился Лысогор.

— Ну, — смущённо потупился Злой, — скорей не я, а дождь. Тут так всё полыхало.

— Ничего, далеко он не уйдёт, — убеждённо сказал волхв. — Семаргл не даст ему уйти.

Лысогор подошёл к деревянному волку, вздыбившемуся из земли, и наложил правую руку ему на пасть.

— Были людичи — стали зверичи, — сказал он и воззвал. — Семаргл Сварожич! Выходи, защитник наш, на охоту.

Затем он приставил к губам охотничий рог, притороченный к поясу, и затрубил в него. Резкий, тягучий звук разорвал тишину.

Я созываю наших. А ты гони к Кожемяке, — приказал он Злому, опустив рог. — Пускай и он созывает своих на общий сбор.

Неожиданно с дальнего конца Лысой горы, из Мертвецкой рощи, отчётливо послышался замогильный волчий вой. Волхв вновь протяжно затрубил в рог. Опустив его, он прислушался. На этот раз заунывный, тянущий за душу волчий вой донёсся с противоположной стороны, из глубины Ведьминого яра.

Волхв затрубил в третий раз. И тотчас совсем близко, из Русалочьего яра, раздался ещё один надрывный вой, самый громкий из всех и самый жуткий. Видно, это был матёрый волчище, на зов которого тут же отозвались вновь два предыдущих волка.

Трубный глас рога и последовавшие за ним душераздирающие завывания проникли даже в замурованную кирпичом 8 потерну, в которую, спасаясь от дождя, забежали экскурсанты. Услышав волчий вой, они с недоумением уставились на гида.

— Только этого нам ещё не хватало, — с озабоченным видом произнёс он.

— А что такое? — пытаясь сохранять самообладание, с лёгкой усмешкой спросил его похожий на кролика лопоухий мужчина в очках.

— Это волки? — испуганно произнесла женщина с выпученными глазами, обращаясь сразу ко всем.

— Это не волки, — покачал головой гид. — Волки так не воют. Да и откуда им здесь быть? Чуть ли не в центре города?

— А кто же это тогда? — встревоженно спросила его толстая тётка с обрюзгшим лицом.

— Песиголовцы, — с уверенностью ответил ей гид.

— Какие ещё песиголовцы? — удивилась Лада.

— Ну, это такие люди с головой собаки, волка или гиены, — со знанием дела ответил ей гид.

— А разве такие люди бывают? — недоверчиво спросила она.