Лысая гора, полное издание

считается во всех религиях, созданных тобой, — греховным, гряз-

ным и порочным. За что ты так ненавидишь женщин? Уж не пото-

му ли, что ты оскоплён?

— Где женщина — там блуд! Она — подневольна и нечиста!

— Ладно, тогда зачем ты заключил завет с Аврамом, чтобы он

обрезал всех младенцев мужского пола на восьмой день? Уж не по-

тому ли, чтобы они были похожи на тебя — скопца?

— Обрезание крайней плоти — это всего лишь чистота и ги-

гиена.

— Хорошо, тогда почему Моисей, увидев тебя в первый раз,

закрыл глаза от ужаса, боясь смотреть на тебя? Уж не потому ли,

что на привычном месте ничего не было? И ты после этого стал

появляться перед ним либо ночью, либо в облаке, либо спиной к

нему.

— На лицо моё нельзя человеку смотреть. Человек, увидевший

меня, не может остаться в живых.

— А что ты сказал Якову, с кем боролся в темноте и кому дал

имя Израиль, то есть «борющийся с богом», тебе напомнить? «От-

пусти Меня, ибо взошла заря». Объясни мне, почему ты так бо-

ишься света? Почему все главные иудейские, мусульманские и хри-

стианские праздники — шабат, рождество, пасха, рамадан прово-

дятся ночью или с заходом Солнца? Не потому ли, что царство твоё

есть царство тьмы.

— А ты, значит, ангел? — с сарказмом усмехнулся Энлиль, гля-

дя на его чёрные крылья и высокие рога, — и царство твоё есть цар-

ством света?

— Да, я ангел света, — скромно подтвердил Энки.

— Ты ангел — падший в ад! — гневно воскликнул Сошедший с

небес. — И только там в аду тебе и место!

— Скорее, падший в рай, — ухмыльнулся Вышедший из зем-

ли, — но имя своё, как ты, я никогда не поменяю.

Он с такой силой ударил себя левой рукой в грудь, что от него

во все стороны посыпались огненные искры, а на чёрной тунике

алым цветом вспыхнула монограмма NK.

— Хочешь повластвовать? — съехидничал Энлиль.

152

— Я и так уже властвую, — с достоинством ответил Энки, — у

себя в Нижнем мире. У себя в раю.

— Хочешь сказать, в аду? — осклабился Энлиль.

— Ты не ослышался, в раю. Внизу всё так же, как и наверху.

Только намного лучше. Если хочешь, можешь сам убедиться в

этом.

— Спасибо, не хочу, — покачал головой Энлиль.

— Зато у тебя в Верхнем мире, как я погляжу, — вновь моргну-

ли в верхнем модуле на все четыре стороны всевидящие очи Эн-

ки, — жизнь давно уже превратилась для людей в ад.

— Лжёшь! — возмутился Энлиль.

— Это ты лжёшь всем, что сотворил мир и создал человека.

Присвоил себе то, чего не создавал.

— Да как ты смеешь! Ты враг рода человеческого! Ты никто и

ничто!

— Никто не забыт, и ничто не забыто, — невозмутимо ответил

Энки. — Пусть я — ничто, зато ты — ничтожество! Ты ведь пре-

красно знаешь, что создал людей я! А ты — лицемер, как раз, и хо-

тел их уничтожить! И если бы я не спас Ноя от потопа, который ты

наслал, человечеству бы не бывать. Это ты враг рода человеческо-

го. А представил всё дело так, словно это была твоя заслуга.

— Врёшь, дьявол, сатана! — взвился Энлиль. — Всем известно,

что ты — лжец и отец лжи.

Глаза Энки от негодования вспыхнули огнём.

— От лжеца и слышу. Так вор всегда кричит: держите вора!

Дурак всех обзывает: сам дурак! А тот, кто вопит на кого-то: «сата-

на!» и есть сам сатаною!

Он направил золотой анх в сторону небесного престола и

включил его, как прожектор. Мощный луч света осветил того, кто

сидел на троне. У Сошедшего с небес было нечеловеческое лицо. У

него было лицо зверя, ужасное лицо рогатого козла-гермафродита,

покрытого рыбьей чешуей, и с женской грудью. Между ног его с

раздвоенными копытами торчал металлический жезл с набалдаш-

ником, похожий на эрегированный дилдо, вокруг которого обви-

вались две змейки.

Теперь о. Егорию стало понятно, почему в заповедях, данных

Господом, запрещалось делать какое-либо изображение его, ле-

пить из него кумиров, делать из него богов литых и писать иконы с

его ликом. Димонам же показалось, что подобного чёрного козла

они где-то уже видели.

— Сэт, посмотри на себя! — воскликнул Энки. — Ты ведь и есть

сатана!

153

— Чёрт тебя дери! — возмутился Энлиль. — Убери свет! — при-

казал он. — Выключи свой фонарик!

Энки нехотя выключил прожектор. Захваченный врасплох

Господь обескураженно спросил:

— Хочешь занять моё место?

— Поцарствовал, и хватит. В тебя давно уже никто не верит.

Пришло моё время, — торжественно заявил Энки.

— Уверен? — засомневался Энлиль.

— В крайнем случае, можем на время поменяться местами, —

предложил ему альтернативу Энки. — Я поднимусь в небо, а ты

спустишься под землю.

— Э, нет, — покачал шарообразным шлемофоном Энлиль. —

Хотя, — задумался он, — почему бы и нет? В меня давно уже никто

не верит. Никто не исполняет мой закон. Все нарушают мои запо-

веди. Все только и делают, что грешат. Видимо, действительно,

пришло царствие твоё.

— Что? Не верю ушам своим, — изумлённо покачал головой

Энки. — От кого я слышу?

— Не обольщайся! Это ненадолго. Я просто хочу стать Вла-

стелином не только этого, но и того света, — того Нижнего мира,

о котором ты так лестно отзывался. Хотелось бы посмотреть, как