Лже-Абсолют

— А как же высокое искусство? — поразилась Нинель.

— Ну, если только ради высокого искусства, — смилостивился будущий супруг и опять взглянул на старика. Тот лишь развел руками:

— Искусство всегда требовало жертв.

— Не обижайся, любимый, — начала подлизываться Нинель. — Когда мне позвонить папане?

— Прямо сейчас. Как только дам тебе трубку, скажи ему одну фразу: «Папочка, спаси меня!..»

— И все?

— Все. Только побольше эмоций, экспрессии.

— Чего побольше?

— Чувств. Чтобы он поверил.

— Могу.

— Давай прорепетируем.

Как ни странно, Нинель оказалась не без способностей, она приняла эффектную позу, глаза наполнились слезами, голос стал надсадным, как прощальный крик подстреленной утки:

— Папочка, спаси меня!.. Здесь плохо, нет кайфа…

— Стоп! Стоп! — вскричал Алексей, — насчет кайфа мы не договаривались.

— Я ведь могу что-то добавить от себя?

— Не можешь! Давай еще раз.

Со второго раза без импровизации дело пошло лучше. Теперь оставалось воплотить сцену в жизнь.

Алексей набрал номер телефона руководителя Организации и коротко бросил:

— Ваша дочь. Говорите.

— Как ты, дочка? — взволновано произнес отец.

Нинель набрала в легкие как можно больше воздуха и пронзительно взвизгнула:

— Папаня, спаси меня!

— Тебе там плохо? Тебя обижают?..

Однако Городецкий уже отнял у нее телефон и предупредил бывшего шефа, что перезвонит позже.

— Как я сыграла? — спросила девушка.

— Великолепно! Достойна «Оскара».

Нинель довольно улыбнулась, одна мысль о роли в голливудском фильме, за которую она получает высшую премию киноискусства, приводила ее в экстаз. Старик тут же подыграл:

— Дженифер Лопес — не вечна. Когда-нибудь на смену одним звездам приходят другие.

Затем под каким-то банальным предлогом Василий Петрович и Городецкий покинули Нинель, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию.

— Как думаете, он клюнул? — спросил Алексей.

— Мастер не задает таких вопросов. Не забывайте, дружочек, о чувствах отца.

— Это — специфический отец. Он еще и РУКОВОДИТЕЛЬ ОРГАНИЗАЦИИ.

— Представители человеческой расы удивительно однотипны, — вдруг задумчиво возразил старик.

«Представители человеческой расы?.. А кто же тогда он?..» Впрочем, Алексей решил, что Василий Петрович говорит образно, имея в виду и себя. Сейчас следовало думать не о пустяках, а четко разработать предстоящую операцию. Но кое-что Городецкого смущало. Да, он очень обязан старику, без него он теперь — никуда. Хочет он этот диск, пусть получит.

А что на том диске?..

Какая разница?! Самого Городецкого это не касается. Спасти бы свою шкуру!

Как поступят с ним, когда эта операция будет завершена? Как поведет себя старик? Бросит его, исчезнет? Скорее всего. Или поможет снова?.. Проблема!

И опять: «ЧТО НА ТОМ ДИСКЕ?»

Городецкому показалось, будто старик посмотрел на него как-то по-особенному, слишком внимательно, что ли? И сказал:

— Вот каково мое предложение, дорогой Мастер. Вы назначаете встречу в парке…

— Но ведь парк…

— Ай-яй-яй! — с сокрушительным видом воскликнул старик, — совсем перестали уважать старость. Перебивают.

— Простите, Василий Петрович.

— Так я продолжу?

— Конечно…

— Чудненько, чудненько! Спасибо, что слушаете неразумного. Значит, парк, парк, парк! Прекрасное место, особенно теперь. Золото сверкает в кронах деревьев, упавшая листва покрыла землю чудным ковром. И воздух… наверное единственное место в городе, где он так чист и свеж!

Городецкий настолько поразился, что раскрыл рот. Подобную тираду он готов был услышать от кого угодно, но только не от Василия Петровича; совсем не в его духе.

Парк осенью действительно красив, однако… на войне, как на войне. Тот же самый парк — идеальное место для разборок и преступлений.

— Они постараются напакостить нам, — хихикнул старик, — но мы их не боимся. Ведь так, Мастер?

Алексей помнил, как лихо Василий Петрович расправился с группой киллеров. Но существовала другая проблема: старик возьмет диск и помашет ручкой. Что тогда делать?

«Бросит меня старик, точно бросит!»

А Василий Петрович, словно ему неведомы были сомнения Городецкого, с улыбочкой продолжал:

— Наша милая проказница подождет нас в машине. Когда получим диск, отведем ее к несчастному папочке. Как я люблю наблюдать за встречей двух дорогих друг другу людей. Отец и дитя снова вместе! Обнимайтесь хоть до скончания веков. Гениальный план?

Городецкий никогда не слыхал ничего более банального. Но как сказать об этом старику. Не хотелось его обижать. Ведь теперь он целиком зависел от магической силы своего «партнера». Объяснить бы ему помягче…

— Надо взять с собой ноутбук.

— Зачем?

— Зачем? — в свою очередь изумился Городецкий. — А как мы проверим, что за информация на диске?

— Эх, милок, меня на мякине не проведешь! Я безо всякой техники пойму. В ручку возьму его, и все станет ясно.

«Непростой старик! Слишком не простой!»

— Василий Петрович, а где гарантия, что вы потом… не оставите меня на растерзание этим?..