Лже-Избранная (СИ)

Мужчина лежал на диване, уставившись в потолок. Было еще темно, значит, было время все осмыслить. Сегодня произошло то, чего он меньше всего ожидал. Близость с Аленой вдохнуло в него что-то новое, новые чувства, новые эмоции. Эйфория, восторг, любовь к этой землянке. Он и до этого чувствовал, что Алена не безразлична ему, понимал, что теряет голову, но сегодня он осознал это сполна. Она словно разбудила часть его души, что спала крепким сном и все эти годы не давала о себе знать. Ту часть души, что он упрямо прятал в себе. Губы до сих пор горели от поцелуев девушки, по телу разливалась нега и приятная слабость. Нет, конечно, у Скандара были женщины, но все они были другими. На один раз, на время, не было чувств. Мужчина чувствовал только физическую потребность в сексе, с Аленой было все иначе. Он с трепетом и наслаждением изучал ее тело руками и губами, старался быть нежным и заботливым. Он прижимался к ней, ощущая ее горячее тело, чувствовал ее дыхание, а ее тихие стоны просто сводили его с ума. А сейчас она лежала рядом и спокойно спала, обнаженная, прикрытая одеялом. Такая сильная и одновременно беззащитная. Анна не обманула, до него у Алены не было мужчин. Это одновременно и удивило мужчину и восхитило. Она была только его! Куратора никогда подобное даже не заботило, но сейчас ее невинность окончательно пленила его.

Скандар убрал прядь волос, упавшую на ее лицо, и провел пальцами по щеке. Впервые он пожалел, что он Куратор, а Алена — Избранная. Проснувшаяся совесть отчаянно голосила о запрете, Кодексе. Он взрослый мужчина, он военный, выдрессированный в дисциплине, он должен был сдерживать себя, свои эмоции и чувства, а он повел себя как влюбленный мальчишка, не смог устоять перед девушкой, потерял голову от одного ее поцелуя. Хотя именно так себя сейчас Скандар и ощущал — влюбленным мальчишкой. Но он Куратор, а она Избранная. Кураторам не были запрещены сексуальные связи, но никакой любви, семьи, привязанности. У Избранных был подобный запрет, уточнение лишь одно, полный запрет на отношения с жителями других планет. Нарушить запрет значило одно — смерть. Избранного считали предателем и ссылали с родной планеты, заставляя умирать в муках на чужой стороне. Именно поэтому Скандар лежал и корил себя. Он не боялся за себя, ему было плевать, что Роден сделает с ним. Он боялся за Алену. Скандар резко встал, чувствуя, как заныло сердце. Восторг сменился страхом. Быстро одевшись, стараясь не разбудить девушку, он вышел на крыльцо. На верхней ступеньке сидел Станислав и курил. Куратор подошел ближе:

— Можно?

— Конечно! — пригласил Стас, отодвигаясь, освобождая место. Он протянул пачку сигарет, предлагая. Скандар не курил, но сигарету взял и присел на ступень. Стас помог ему прикурить.

— Проблемы?

— Да есть… — Скандар затянулся. Горький терпкий дым противно заполнил рот и проник в легкие. Мужчина поморщился.

— Алена? — понял Станислав, и продолжил. — Ты же любишь ее…

— Так заметно? — опешил Куратор.

— Я внимательный, — улыбнулся Стас. — И вижу, что Алена тоже к тебе не просто как к другу относится. Но между вами какая-то пропасть.

— Это пропасть не просто так образовалась. Это запрет. Кодекс ВСС, по которому нам нельзя быть вместе. Наказание для Алены будет слишком серьезное.

— Никакой кодекс не может вам запретить любить! Это чувство дано Богом, а не людьми. И не им запрещать любовь…

— Богом… — хмыкнул Скандар.

— Не веришь в Бога?

— Не знаю, у нас нет Бога. У нас есть начальство, Совет Старейшин, Кодекс. Тем более, я бывал много, где во Вселенной, но никакого Бога не видел.

— Воздух мы тоже не видим, но он же есть. Да и Бог — это не бородатый дядька, сидящий на облачке. Это вроде неведомой высшей силы, оберегающей и помогающей. Просто кто-то верит, кто-то нет. В итоге все равно все мы ходим под этой силой. Я ведь тоже любил… и люблю. И тоже запретной любовью. Мы жили в одном городе: я бедный парень из детского дома, она дочка богатых родителей. Лиля с детства занималась танцами, ходила в бассейн, на каток, знала несколько иностранных языков. И верила в Бога. Я не верил, был детдомовским мальчишкой, оборванцем. Как Лиля меня полюбила, сам не знаю. Ее родители запрещали нам видеться, даже пару раз натравливали на меня полицию. Мы встречались украдкой, мечтали тайно обвенчаться. Но тут началась война. Я хотел забрать ее, но родители отправили Лилю к родственникам в столицу. По дороге поезд, в котором ехала Лиля, подорвали.… Я мог ее защитить! Я просто должен был забрать ее с собой! — крикнул Станислав, ударяя по перилам кулаком. — Я должен был спасти ее! Я должен был быть сильнее!

— Ты не мог знать, что так получится. Не вини себя. Я знаю, что такое чувство вины, когда оно тебя сжигает. Уверен, что Лиля не хотела бы видеть твои мучения.

— Да, Лилька была светлым, добрым человечком. Только ради нее я и продолжаю жить, помогаю людям. Мы обязательно встретимся с ней после смерти. Это и останавливает меня от самоубийства.

За спинами скрипнула дверь и на кухню вышла Алена.

— Доброе утро! — улыбнулась она. Мужчины поднялись с крыльца.