(Лже)невеста для лучшего друга

И до того это стало неожиданностью, что я, забыв, что не успела почистить зубы, как-то само собой откусила кусок булочки, что так и сжимала в руках.

– Прости меня, Маргарита. Я виноват. Признаю. Перегнул палку. Извини меня.

Я вздохнула. А с булочкой во рту это сделать оказалось сложно. Пришлось энергично жевать.

– М-м-м!

– Еще раз так простонешь, и я готов снова впасть к тебе в немилость. Лишь бы слушать это твое «м-м-м»!

Я чуть не подавилась.

– Дурак, – отчитала, проглотив лакомство. – Но дурак с золотыми руками. Это божественно! – показала печеную прелесть.

– Это значит, я помилован?..

– Осетр! И черную икру.

– А?

– Ты спрашивал, что я хочу на ужин. Раз уж могу выбирать, давай побалуй меня.

Костя расцвел.

– Будет тебе рыба! И рыбкины детки.

Поморщилась.

– Фу! Костик!

Он, хохотнув, поднялся на ноги.

– Хрен тебе?

Я оторопело смотрела на ухмыляющегося друга. Да логично возмутилась.

– Ты головой стукнулся?.. Кость, я только-только тебя простила…

– Рыбу тебе, говорю, с хреном делать? Или с горчицей?

– Тьфу! – толкнула мужчину, и пошла за своей порцией свежего кофе. – С хреном давай, – сказала, уже наливая в чашку чарующее черное варево. – Шутник нашелся то же мне.

Костя по-доброму похихикал.

– Будет исполнено, госпожа! Может, еще какие приказания к презренному рабу?

Оперлась поясницей о барную стойку, хитро подмигнула.

– А-та-та, нехороший мальчик! Смотри, как бы я не поддержала эту игру! Думаю, из меня вышла бы отменная госпожа.

Костя облизнулся.

Как нашкодивший, но довольный кот.

– Не сомневаюсь. В коже и латексе ты секси!

– Когда это ты меня в латексе видел?

– А как же хэллоуин пятилетней давности? Женщина-кошка в твоем исполнении до сих пор является мне в эротических фантазиях.

– Ой, дурак, – покачала головой, довольно улыбаясь, да делая глоток горячего напитка. – Может, ты латентный фанат «DC»?

– Почему латентный? Очень даже действующий. Действительный. Открытый то есть. Бэтмена уважаю. Крутой мужик. Победил свой страх перед летучими мышами, выбрав этих крылатых крыс своим символом. А какие у него игрушки! Не говоря уже о личной пещере, – его глаза загорелись восторгом.

– Действительно мальчишка, – фыркнула, расслабляясь.

Кажется, мы вернулись к нашим обычным перепалкам.

И удивительно быстро.

И… хорошо, что в это утро я оказалась у себя дома.

Иначе, боюсь, наши дружеские отношения могли бы треснуть.

– Кстати, о мальчишках, – Костя перестал улыбаться. – Я вчера ездил в детский дом. К Егору.

Я обхватила чашку двумя руками, откладывая булочку на стол. Вернусь к ней. Но считаю неприличным жевать, когда друг изливает душу.

– Ты виделся с ним?

– Угу.

– А он узнал тебя?

Костя скорчил рожу.

– Гоша, ты что, совсем в детях не смыслишь? Ему год! Ну ладно, год и три месяца. Да он ко всем взрослым дядям относится с настороженностью. И тетям, если на то пошло. – Он подтащил к себе стул, сел на него задом наперед, облокачиваясь предплечьями о спинку. – Егорка плачет постоянно. Маму зовет. Не понимает, где она, и почему не приходит за ним. – Он уронил голову на руки, опираясь лбом, продолжил уже глухо. – Цепляется только в игрушечного мишку, которого забрал из дома, никому его не отдает… Оказывается, он еще грудное молоко пил, когда Елена Кирилловна попала в аварию.

Я невольно опустила глаза к полу.

Жалко было мне этого мальчика. И его маму тоже.

Бывает же так, еще с утра строишь планы на вечер, а днем жизнь резко обрывается, ставя крест на всем: и надеждах, и мечтах, и планах.

Каково это, годовалому ребенку оказаться совершенно одному в этом жестоком мире?

В горле встал ком. Говорить внезапно стало чрезвычайно трудно.

– Кость… ну ты же появился в его жизни. Теперь он не одинок. – Помедлила. – А в его возрасте наверняка проще воспринимать… то есть, будет легче адаптироваться к новым условиям. Ты ведь будешь рядом. Считай, пропустил лишь год. Некоторые женщины рожают, пока их мужья в армии. И ждут, воспитывая ребенка, да рассказывая ему о том, как будет здорово, когда папа вернется. Считай – ты боец. Или космонавт. Или…

– Марго. Я понял, что ты хочешь сказать. И да, наверное, в младенческом возрасте еще не до конца понимаешь, какую утрату понес. Но… – он покачал головой, все еще смотря куда-то вниз, или вообще закрыв глаза. – Как же я справлюсь?

– Ну… судя по всему, ты больше меня понимаешь в детях.

– Мне пришлось прочитать книжку. Осилил за два дня. Называется «Осознанное родительство». Да мне еще брошюры всякие пихали, мол, изучай давай, прежде чем принимать окончательное решение.

– Пихали? Там? В детском доме?

– Ага. Сказали, процедура стандартная. Если у меня раньше не было детей, да свалились так внезапно, нужно хотя бы в теории понимать, что ждет впереди. Но я почему-то уверен, что реальность в корне будет отличаться от того, что пишут в книжках. Даже самых умных.

Я пожевала губу.

И ведь я думала также. Но говорить это сейчас вслух не решилась. Косте и так тяжело, зачем давить на больное? Вместо этого чуть отвела разговор в сторону.