Лжебогиня

В какой-то миг почудилось, что отражающееся в ней лицо больше не принадлежит мне. Чужая, незнакомая девушка. Я вздрогнула, когда та вдруг криво усмехнулась, а в черном омуте глаз заметалась тьма, готовая вырваться из зеркала, как из клетки. Испуганно зажмурилась, прижала ладони к лицу.

– Вам пора переодеваться, – раздался от порога требовательный голос Фионы. – И перестаньте реветь! Всю красоту испортите.

Убрав ладони от лица, подняла взгляд сначала на Фиону, а потом несмело перевела его на зеркало, обрамленное в тяжелую резную раму.

Все та же прежняя я. Грустная и напуганная. От страшного образа не осталось и следа. Наверное, мне все привиделось.

Под недремлющим оком надзирательницы я переоделась, приколола к волосам изумрудную лилию и вернулась за стол, доковыривать фруктовый десерт. Аппетита не было. Впрочем, и страх вскоре исчез. На смену ему пришли апатия и усталость.

Пусть делают, что хотят. Мне уже на все плевать.

Шагающая из угла в угол Фиона нахмурилась, услышав, как снаружи доносятся чьи-то крики. Выглянула в коридор, прислушиваясь. Негромко выругавшись, умчалась разбираться, что стряслось.

Я осталась одна. Без надзирателей, слуг, парикмахеров и массажистов. Как сомнамбула, поднялась, вышла из комнаты. Пусто. Мне хорошо были слышны громкие голоса, девичий плач, крики мадам Закель и увещевания Фионы. Наверное, еще одной бедняжке суждено сегодня быть проданной. Но ее, как и меня, такая перспектива не устраивает.

Даже толком не понимая, что творю, бегом устремилась к лестнице. По сценарию я должна была предстать пред публикой босой. По словам Грассоля это придавало мне большей загадочности и дикой красоты, и сейчас отсутствие обуви было только на руку. Бесшумно спустилась на первый этаж, пересекла просторный холл.

Ли следовала по пятам, талдыча, что это не самая удачная затея.

– Я проверила все входы и выходы. Они под заклятием. Ты все равно не сможешь выйти, только усугубишь свое положение!

– Хуже уже не будет, – отрезала я и с силой надавила на ручку входной двери.

Створка распахнулась, но я даже не попыталась переступить порог, лишь ошарашенно прошептала:

– Элиан?

– Дезали?!

Похоже, эльф и сам был в прострации от столь неожиданной встречи в столь неожиданном месте.

– Что же ты тут делаешь?! – хором воскликнули мы.

– И что на тебе… – закончить фразу он не успел.

К нам уже спешили Цвин и Фиона, чуть не кубарем скатываясь с лестницы.

– Не дайте ей сбежать! – визжала надзирательница, обращаясь к эльфу.

– Помоги мне выбраться отсюда! – быстро зашептала я, понимая, что вот он, мой шанс на спасение, о котором так мечтала. – Умоляю!

Элиан бросил беглый взгляд на раскрасневшуюся Фиону, подлетевшую ко мне. Незаметно сжал мою руку и одними лишь губами прошептал:

– Сделаю все, что смогу.

Расплывшись в фальшивой улыбке, надзирательница подтолкнула меня к лестнице.

– Гости не должны тебя видеть до начала…

– Торгов? Боитесь, что интерес пропадет?

– Элиан! – На лестнице нарисовалась сама мадам собственной персоной и, стараясь меня перекричать, завела: – Какой сюрприз! Столько лет не виделись! Я так рада твоему приезду, дорогой!

Коршуном слетев вниз, она присела в быстром реверансе и подала гостю руку в длинной серой перчатке до локтя.

Эльф чуть наклонился, коснулся губами блестящего атласа. Взглянув на меня, раскрыл было рот, намереваясь о чем-то спросить, но Закель громко зачастила:

– Пойдем скорее в зал! Я расскажу тебе о сегодняшней программе и о наших жемчужинках. Уверена, ты не останешься равнодушным и захочешь прикупить себе пару-тройку новых рабынь.

В последний раз кинув молящий взгляд на эльфа, я позволила Фионе увести себя наверх. Судя по лепету мадам, Элиан желанный гость, он уже не раз пользовался услугами работорговки. Надеюсь, у него хватит денег, чтобы купить богиню, и совести, чтобы отпустить потом ее на волю.

Правда, как буду расплачиваться с эльфом, я пока не представляла.

Глава двенадцатая

Петушиные бои

Надежда умирает последней. Глупость не умирает вообще.

NN

Я смотрела в окно, наблюдая, как к воротам особняка все прибывают и прибывают гости. Любителей женских прелестей собралось порядком. Были здесь и едва оперившиеся юнцы, одетые с лоском и обвешанные драгоценностями, кичащиеся своим богатством. И молодящиеся старики, которым уже давно надлежало занимать место на кладбище, а не шляться по борделям в поисках развлечений. Вот будет дело, если достанусь одному из этих замшелых экспонатов!

На моем этаже было тихо. Как сказала Фиона, мадам позаботилась, чтобы богиню раньше времени не тревожили. От всей души благодарствую за это!

Зато этажом ниже жизнь бурлила, словно молодая брага в бочке. Шли последние приготовления к торгам. Рабынь одевали или, вернее, раздевали, причесывали, припудривали. Все ради того, чтобы стерва Закель сегодня неплохо обогатилась за наш счет.