Лжедмитрий. Новая заря

– Неплохо, – чуть подумав, произнес Дмитрий. – Поставлю. Хотя, боюсь, там будут самые бедные. А значит без доброго доспеха и оружия.

– Так и есть. Но у тебя большие трофеи. Приведешь их под свою руку. Примешь клятву. Да снарядишь из взятого на шпагу. Порядка промеж них мало, но все одно – это гусары. Лишними они не будут.

– Не будут. Сколько их там? Жидкие хоругви?

– Сотен пять совокупно.

– Хм. Нормально. Кто-нибудь начал собирать поместное ополчение? Справиться одним легионом будет очень сложно. Врага может быть от пятидесяти до ста и более тысяч. Не предугадаешь.

– Я начал, – тихо произнес Мстиславский.

– И что?

– Плохо все. Кто-то явно воду мутить. Сейчас мы можем насчитывать на тысячу, максимум две. Да больше все из бедных. У большинства же проблемы внезапные появились. Кто брата поехал хоронить, кто свата, кто еще кого. В неизвестном направление. Со стрельцами чуть лучше. От десяти тысяч по реестру в Москве сейчас стоит тысяч семь. Я уже послал за Тверскими да Владимирскими и прочими. Но и их будет немного. Тысячи три-четыре. Вероятно, оттуда еще несколько сотен поместных подойдет.

– Когда сбор?

– По середине будущего месяца. Как хляби застынут.

– Немецкие роты?

– Эти здесь. Жалование им платят исправно. Так и они в ус не дуют. Четыре роты по две сотни бойцов. На каждую по полторы сотни пикинеров и полсотни стрелков.

– Резервные артиллерийские команды?

– Две готовы. Под них две батареи 3-фунтовых «Единорогов» справили, пока ты в походе был. Учатся помаленьку. Картечью уже добро бьют, но гранат пока боятся.

– Гранат, кстати, – заметила Марина, – наделали изрядное количество. Что простых, что картечных.

– На оба калибра?

– На оба, – кивнула она. – Андрей говорит – скорее «Единороги» развалятся, прежде чем удастся их все пожечь.

– Кстати, про развалятся… – произнес Дмитрий и, потер виски быстрым шагом вернулся в кресло за столом.

Ситуация вырисовывалась, в принципе, терпимая. Да, степняков очень много. Но и воины они плохие. Отбиться можно. Осталось понять, когда и как они пойдут. И готовиться, как следует готовиться, не тратя ни минуты попусту…

Глава 2

29 ноября 1607 года, Москва

Новости о продвижение противника, присылаемые голубиной почтой, отмечали на большой эрзац карте, нарисованной мелом на стене. С помощью флажков трех видов: татары, османы и казаки. Где кого заметили, там такой флажок и ставили. И чем ближе подходил враг, тем ярче становилась картинка: войска идут двумя колоннами.

Западная колонна держала путь на Серпухов, восточная – на Коломну. Где конкретно находились османы – не понять. Они засветились только единожды, да и то – в районе Воронежа. А вот то, что в восточной колонне было много казаков – очевидно.

– Думаю, – произнес Мстиславский, – Герай с Болотниковым что-то не поделили. Вот и идут разными армиями.

– А чего тогда с Болотниковым идут не только казаки? Вон сколько татар мелькает.

– Так не все татары готовы Гераю служить. Не всех он устраивает. Да и Большая орда ногаев, судя по всему, не захотела под Гераеву руку становится.

– А османы, значит, вот тут идут, с крымчаками… – постучал пальцем Император по зоне движения западной колонны.

– Значит там, – согласился Мстиславский. – Вряд ли они пошли бы под руку разбойника…

Поколебавшись еще немного, решили выступать противнику навстречу. Двумя корпусами. Дмитрий должен был повести свой легион под Серпухов, где встретить Герая с османами. А Мстиславский – остальное войско под Коломну, так как армия Болотникова выглядела менее грозной и опасной.

Дмитрия довольно сильно волновал сам факт разделения войск. Но он позволил себя уговорить Андрею Голицыну, Ивану Романову, Федору Шереметьеву и прочим. Да и Мстиславский не возражал. Все хором говорили, что, дескать, татары не будут сильно упорствовать. А потому, столкнувшись с заслонами, постоят, да и уйдут. А стрельцы в обороне сильны. Скрепят сани, засядут за них, и просто так уже не возьмешь. Зато предместья Москвы удастся сохранить. Да и вообще – несмотря на удручающие новости, они не рассчитывали увидеть под столицей совокупно больше сорока тысяч. Дескать, разгром при Молодях подорвал силы Крымского ханства.

Почему нет? Если все советники в один голос это говорили, то можно и послушать. Тем более что против степи сам Дмитрий никогда не воевал. Мало того, так и вопросом интересовался этим только в общих чертах. Тем более что в историографии XX–XXI веков действительно встречались мнения, что битва при Молодях подорвала силы крымчаков.

Однако эти благостные заверения не остановили Дмитрия в стремлении всецело усилить войско Мстиславского.