М. С.

Ей сейчас на всё и всех плевать. И раздражает весь мир. Она не может топить тоску в вине, как это делала М. С., ибо смолоду питает патологическое отвращение к алкоголю.

Ну, по виду-то Бестии никогда не поймёшь, что у неё на душе. Это не Софи, по костюму которой можно было достаточно легко определить её настроение. Это Бестия, и даже сейчас она выглядит насколько это сейчас возможно, подчёркнуто элегантно. Вот только что-то с ней в любом случае, не то. Кто другой этого и не заметит, но М. С. — то её слишком хорошо знает.

Взглянув на М. С. Бестии почему-то показалась, что годящаяся ей в дочери Марина выглядит едва ли не старше её. 'Ей-то тоже нехорошо. ' — со странным злорадством подумала она. И вдруг поймала себя на мысли, что никогда раньше не злорадствовала в её адрес. Что же изменилось?

— По-моему, ты сейчас должна быть где-то не здесь — неожиданно вкрадчивым голосом произнесла М. С…

— А пошла ты! — Бестия выругалась — Считай, что я с сегодняшнего дня в отставке.

— Я её тебе не дам.

— По-твоему, за столько лет я её не заработала? И кто ты вообще такая, чтобы мне указывать? С формальной точки зрения я тебе не подчиняюсь.

— Что тут по-моему, так то дело десятое. Сейчас никто не может просто взять и уйти.

Она ведь в вечную отставку хочет — поняла М. С… Неужели, и она сгорела?

Только вот причина? Усталость от такой жизни? Маловероятно. Во-первых, устали все, а во-вторых. Бестия ведь много чего в своей жизни видела. Мальчики кровавые в глазах, что ли вставать у неё начали? На это-то, кстати, гораздо больше похоже.

Бестия совершенно запуталась в происходящем. И пожалуй, главное. Она уже не могла с такой лёгкостью делать то, что раньше делала не задумываясь. Ей стали сниться кошмары.

И перед ней наяву стали вставать лица убитых. Своих и чужих. Каждый день. Она уже почти не спала несколько дней, ибо боялась проснуться от своего жуткого крика и в холодном поту.

Она хотела умереть, и искала смерти. Но очередная попытка умереть с честью с треском провалилась. И вправду что ли заговорённая, как о ней солдаты думают?

— Ну, так и собираешься сидеть? — осведомилась Бестия — Желаешь меня разжаловать — пожалуйста. Только убирайся! — и это почти крик смертельно раненого зверя.

— Нет, Бестия, я не уйду никуда. Не уйду, ибо мне кажется, что ты задумала что-то не то.

В ответ — почти змеиное шипение.

— Я всю жизнь совершала только логичные поступки. И теперь хочу совершить единственный нелогичный. — последнюю фразу она выкрикнула, одновременно выхватывая из ящика стола пистолет.

— Кэрдин, дай мне пистолет — неожиданно спокойно сказала М. С., протягивая руку.

В ответ Бестия приставила пистолет к виску, и с улыбкой, больше похожей на гримасу сказала.

— Отними!

М. С. как-то странно взглянула на неё и сказала.

— А ты ведь ни черта ещё не решила. Ты, убившая сотни людей до смерти боишься выстрелить в себя. И сейчас ты, если можно так выразится подсознательно ждёшь, что я скажу тебе нечто такое, что тебя остановит. Так вот: спешу тебя огорчить: стреляйся, если охота, мне всё равно.

Рука Бестии дрогнула, а М. С. между тем совершенно невозмутимо продолжила.

— Но вот что я отвечу Марине, когда она завтра спросит меня, почему нет Кэрдин?

— Сволочь!!! - бешено выкрикнула Кэрдин.

Теперь пистолет смотрит точнёхонько в грудь М. С., ибо та ударила как раз по самому больному месту Бестии — по почти материнской любви Кэрдин к Марине.

— Стреляй. — по-прежнему спокойно продолжила М. С. — убив меня ты попросту убьёшь всех нас. И всё наше дело. И Марину ты убьешь в первую очередь, убив меня.

Бестия грязно выругалась. Сейчас М. С. права. Опять права! Права, как всегда! Ей нельзя умирать. Равно как и Кэрдин. Она опустила пистолет и гораздо спокойнее сказала М. С…

— Послушай, Марина, ты когда-нибудь видела, какие лица у мёртвых детей.

— Что? — та явно практически удивлена.

— Что слышала. Тебе ещё не снятся кошмары? Вижу, что пока нет, но наверное, скоро начнут.

Изо дня в день ты будешь видеть лица тех, кого ты убила или послала на смерть, что практически одно и тоже. Ты видела, какие лица у этих шестнадцати — семнадцатилетних мальчишек, когда они лежат… там, на этом проклятом снегу. Разумеется, видела, и это, и многое другое. Сначала это воспринимается очень остро, потом ощущения притупляются. На время. Запомни Марина, на время! А потом… В кошмарах ты будешь видеть не только убитых сегодня или вчера, а всех без исключения. Как-нибудь ночью они придут к тебе. И через некоторое время ты тоже захочешь всадить себе пулю в лоб. Захочешь непременно.

Ибо если замурованная совесть проснётся… Впрочем, стреляться не обязательно. Иные начинают пить или принимать наркотики. И так до потери человеческого состояния или до помешательства.

Когда видишь, что начинаешь сходить с ума, всегда достойнее всадить себе в лоб, чем ждать конца в комнате с мягкими стенами и рубахе с длинными рукавами…

— Да где ты это сейчас всё найдёшь? Стены, рубаху такую. Стенку-то проще найти.

— Верно. — мрачно сказала Бестия.