М. Ж.

…Допустим, женщине давали пособие на ребёнка. Ребёнки имеют свойства вырастать. Растёт и долг. Когда-никогда надо возвращать. А женщина не хочет, чтоб её долг отдавал ребёнок. А с больного, какой спрос. Но на комиссии, оказывается, что все дети сильно здоровы и годны, отдавать долг. Когда врач полгода без «бабок», то… сам похлебает больничной балан…, ну, супчику похлебает, а его молодая жена с ребеночком… Легко говорить, дескать, возлюби больного, как самого себя. А как это делать. Никто не сказал. Моисей с больными, сколько годов по пустыням гулял? Следил за диетой. Но втихушку ели, что под руку или под ногу попадётся. Нарушали диету. Не похудели.

К примеру, скажу вам, случай один был у нас в больнице почти диетический. Привезли особу. Головные боли, высочайшее давление крови в сосудах. Полный набор. Я – не профессор, но кое-что знаю. Мой диагноз – переедание. Бывает так, что человек много курсов не очень хорошо и не регулярно питал организм здоровой пищей. Работал на многих работах. Набегу, все свои надобности справлял. В спешке кушал, ухватив с прилавка что-нибудь из пищевых продуктов. В спешке жил, знакомился, женился и разводился. А теперь вот и перестроились. На полках колбасы поленьями, вина – банками и пакетами, масло и сахар без талонов и паевых книжек. Было такое время, когда сельского человека облагали налогам, чтоб он масло сдавал, хотя у него коровы, отродясь, близко не стояло. Он коровьего мычания боялся, как папуас телевизора. Человек масло сливочное покупал и сдавал в счёт налога. Денег не платили, но трудодни вырабатывали у нас в деревне. Легче усмотреть НЛО, чем колбаску в свободной продаже. …На работе у нас стали давать талоны на сахар, на масло, на мыло, на портянки. Приходишь в магазин за маслом, а его нет. Талоны есть, а масло на чьем-то куске лежит под икряным гнётом. Вот какие были загадочные явления природы торговли.

Сегодня о народе не думают ничем. Пришло время свободного кушанья. Государство не заботится о здоровых гражданах, не объявляет всеобщий день рыбного питания. Кушай на весь диапазон. Кушаем, кушаем, как с цепи сорвались. При такой рекламе трезвому жить неприлично. Одно пиво попробовал, за вторым сходил, третье там, у магазина влил в себя. На прилавках красная селёдка так и просится породниться с пивком.

Помнится целинный год. Взялись распахивать пустыри. Посеяли. Урожай разломал закрома. Погноили половину. Некуда ссыпать пшеницу. Не ожидали такого зернопотопа. Не подумали о новых закромах. Вот, как огрузились богатством молодых рук осваивателей целины. Разбогатели. Потом долго закапывали подопревшие тысячи пудов.

Но дело, друг мой, не в этом, а в том, как однажды пошли вагон разгрузить с пришедшим в адрес нашей торгующей организации продуктом, который прислали с очень дальнего Востока. Вагон состоял из солёной красной рыбы.

Разгружаем. Кушать бригадир запретил предмет погрузки, а взял откуда-то веревочку и привязал рыбинку за хвост. Неподалёку протекал ручеек. Конец веревочки бригадир привязал к деревянной ветки и воткнул в берег.

Рыбина не ожила. Лежала в сырости. А тут берегом бежала собачка, учуяла деликатес. Не глупая оказалась псина. Стала вытягивать бечеву посредством зубов и лап, пятясь своим лохматым телом от воды. Мы стали в собаку кидать рыбой, пытаясь отогнать. На совесть её солили, не жалея ни соли, ни рыбы, ни тех, кто захочет эту соль с рыбой кушать.

Наш бригадир, далёкий правнук француза по фамилии Сад, как выяснилось потом, не дал нам отогнать собаку, которая принялась уже кушать размякшую рыбину. Собачка кушала, как настоящий крокодил. Быстро и без остановок на облизывание. Доела до бечевки, похрустела хрящиками. Нам это видно и слышно, хотя мы и вроде как работаем. И захотела псинка водички попить. Выпила бы немного – стакан или два, и пошла бы по своим неотложным делам или вздремнуть к себе в конуру, но она пьёт и пьёт. Округлились бока. Разгрузку мы прекратили. Смотрим. Собака забрела в ручей и продолжает потреблять воду. Потом вышла на берег. Оглянулась на ручей и стала лаять. Наш Садист хохочет. Говорит, дескать, никто её не заставлял кушать столько рыбы и выхалкать половину ручья.

Это могло бы и с нами приключиться. Сам виноват, а ищешь на кого бы свалить свою невоздержанность. Так и с той тётей, у которой желудок стал головой управлять. Лечите, врачи моё давление, мои суставы, которые не выдерживают тяжести моего жира, а там вот и сердце стало плохо биться под слоем сала. Тяжко ему. Как тёте объяснить, что нет таблеток от обжорства. Вот если бы за похудение доплачивали на работе, то у нас снизилось количество сердечников наполовину, не станем говорить о суставных болячках, диабете и прочих нездоровых болезнях.