Мадам Казанова

Лето я провела на даче князя Долгорукого, расположенной под Гатчиной — летней резиденцией императора. Летний сезон оказался в этом году недолгим и знойным. Над выжженными полями висели облака пыли, листва на деревьях казалась не зеленой, а серой. Работавшие на этих полях крепостные крестьяне обливались потом и пели свои заунывные песни, случалось, их наказывали розгами. Жаркие часы я проводила в небольшом, тщательно ухоженном парке вокруг дачи, а ближе к вечеру, когда солнце начинало клониться к горизонту, мне приходилось спасаться от мух и мошек. Ночью, при лунном свете, я слышала доносящийся откуда-то вой волков, гулкое уханье лесных филинов. Каждый раз, когда князь Долгорукий уезжал в свое имение, меня навещал император Александр. Это были короткие, но страстные визиты. Вскоре я поняла, что это не простое совпадение — князь Долгорукий никогда не возвращался из своих поездок раньше, чем успевал меня покинуть император. В целом лето выдалось каким-то унылым. Поэтому я даже была рада, когда подошла осень и мы вернулись в Санкт-Петербург.

Весной 1803 года Наполеон впервые прямо обратился к императору Александру. Он просил о военном вмешательстве России, поскольку, как он писал, Англия не выполняет условий подписанного мирного договора и намерена сохранять за собой Мальту в течение еще семи лет. Но император отклонил просьбу Наполеона, сообщив тому, что Россия желает сохранять строгий нейтралитет. Зимой мне единственный раз за долгое время удалось встретиться с императором Александром наедине. Наши интимные отношения еще не потеряли к этому времени очарования новизны, и в то же время между нами установилось уже определенное доверие. Вот почему я решила попытаться без посредников поговорить с ним о Бонапарте.

Император Александр с немалым интересом выслушал сообщение о том, что моя семья и Бонапарты связаны между собой родственными узами и что я хорошо знала Наполеона еще на Корсике.

— Уже тогда у него была дурная репутация, — сказала я в ту ночь императору, утолявшему свой голод, вызванный любовью, блинами с икрой.

— Да, я тоже не доверяю ему, — согласился император. — Я всегда желал заключения союза между Россией и Францией, но Бонапарт не кажется мне заслуживающим доверия. — Он вытер пальцы о салфетку и потянулся за бокалом. — Я знаю, в Европе говорят, что мы, русские, словно живем на другой стороне Луны. И в каком-то смысле так оно и есть. Ведь мы до сих пор считаем, — что Франция все та же, какой она была после Великой французской революции, и не можем понять, какой ветер развевает ее трехцветный флаг.

Император Александр отпил вина из бокала, изящно промокнул губы.

— Я бы не отказался от советника, который хорошо знает Бонапарта и все его уловки. Мне нужен такой человек, который способен видеть в Бонапарте не только победоносного полководца, но также опасного тирана, собирающегося проглотить всю Европу.

Чтобы оттянуть время, я поднесла к губам бокал вина.

— Ваше Величество, если позволите, у меня есть одно предложение, — сказала я осторожно. — Мне кажется, я знаю человека, который мог бы быть вашим советником. Он корсиканец и, как и я, с детства знаком с Бонапартом. Как роялист, он в течение многих лет является политическим противником Бонапарта. До настоящего времени он безошибочно предсказывал и оценивал все действия Бонапарта.

Я колебалась, стоит ли продолжать. Меня смущало молчание императора. Может быть, ему наскучили мои замечания? Или он молчит потому, что не заинтересован в этом? Я торопливо продолжала:

— Его зовут Карло Поццо ди Борго. Он дипломат, работал в Лондоне, а сейчас он в Вене — действует против Бонапарта. Князь Долгорукий знаком с ним и может подтвердить все, что я сказала.

Я глубоко вздохнула и произнесла:

— Если вы пожелаете, Ваше Величество, я могу связаться с Поццо ди Борго. Я готова поручиться за него. Он будет для вас хорошим советником. — И я ласково добавила: — Ведь я хочу помочь вам, Ваше Величество.

Император Александр улыбнулся.

— Человек, которого вы так горячо рекомендуете, наверное, заслуживает того. Если он сможет, пускай приезжает сюда. Россия — большая страна, и талантливый человек всегда сможет занять здесь достойное положение. — Император чуть помолчал. — Свяжитесь с ним. Если он оправдает вашу высокую оценку, дорогая, ни у вас, ни у него не будет повода жаловаться на судьбу.