Мадам Казанова

Я всегда ненавидела войну и всегда была убежденной пацифисткой. Я против тех командиров, которые, как это бывает в большинстве случаев, достигают своего положения исключительно благодаря безупречной выправке, а не за счет умственного превосходства. И мне жаль тех, кому приходится выполнять их команды. Даже если эти солдаты в тысячу раз умнее и предусмотрительнее своих командиров, им не разрешается думать, поскольку их обязанность состоит лишь в том, чтобы подчиняться приказам. Тем не менее начало этой войны я встретила с радостью. Ведь любой конец лучше бесконечного ожидания. Князь Долгорукий, в своем ослепительном мундире, со сверкающей саблей, выглядел столь уверенным, что его вряд ли можно было даже заподозрить в склонности ко всякого рода опасениям и бесплодным размышлениям.

— Теперь-то он наконец окажется на нашей территории, и тут мы им займемся всерьез. — Он усмехнулся. — Мы еще отправим, голубушка, этого корсиканского выскочку в Сибирь.

Император Александр отбыл в свой штаб и взял с собой князя Долгорукого. Раньше я ни за что не подумала бы, что мне придется когда-нибудь скучать по Брюсу Уилсону, но теперь, оставшись в Санкт-Петербурге почти в полном одиночестве, я почувствовала, как мне его не хватает. Карло был не очень-то разговорчив, мне постоянно приходилось чуть ли не клещами вытягивать из него сведения о войне. Лишь ценой невероятной настойчивости с моей стороны и огромным числом дополнительных вопросов мне удалось узнать у него о ходе военных действий. В конце концов Карло даже ознакомил меня с высокопарным заявлением Наполеона: «Россия должна быть готова встретить свою судьбу. Ее участь предрешена».

Карло сообщил мне также об одном хорошем совете, который дал императору Александру Талейран: заключить мир с Турцией, чтобы избежать необходимости вести войну на нескольких позициях одновременно. Сейчас я с нежностью Вспоминала Талейрана, его спокойные сапфировые глаза, его грациозность, обаяние и его блестящий ум. Мои пальцы ласково коснулись жемчужных сережек, которые были сейчас на мне; я очень хотела поскорее увидеться с ним.

К сожалению, вначале ситуация на театре военных действий складывалась, как всегда, неудачно. Успех был на стороне Наполеона. Его великая армия продвигалась вперед по территории России, не встречая особого сопротивления. При этом выполнялись рекомендации Бернадота. Время от времени происходили легкие перестрелки и небольшие стычки, однако в целом российские войска избегали крупных столкновений с французами и отходили все дальше, в глубь своей страны. Форсированными маршами армия Наполеона непрерывно преследовала их. Однако к тому времени, когда французские войска без боя овладели городом Вильно, эти бесплодные попытки догнать и вовлечь неприятеля в сражение стоили им десяти тысяч лошадей.

На стороне России была и погода. Наступили почти такие же холода, какие бывают зимой. Сильный ветер обрушивал на наступавших французских солдат снег с дождем, иногда выдавались настолько холодные ночи, что утром почву сплошь покрывал иней. Российские войска продолжали отходить в полном боевом порядке, а Наполеон как одержимый преследовал их и, сам того не осознавая, все больше и больше приближался к своей гибели.

Император Александр на короткое время вернулся в Санкт-Петербург для того, чтобы с помощью Карло договориться с Бернадотом о встрече в городе Турку, расположенном у самой границы Финляндии. Российский император готов был преодолеть столь большое расстояние ради того, чтобы получить у Бернадота дополнительные рекомендации относительно борьбы с захватчиком. Поскольку он взял Карло с собой в Турку, я осталась вдруг совершенно одна, без друзей и без всякой возможности узнать от кого-нибудь правду о происходящих событиях. До меня доходили теперь лишь разные сплетни да газетные сообщения, где с патриотическим энтузиазмом прославлялась борьба русского народа с антихристом, но никогда — даже между строк — нельзя было прочитать о ходе реальных военных действий.