Мадам

Странно, если подумать. Отношения, которые стали самыми главными в моей жизни, начались не особо успешно. На самом деле вообще нельзя выделить какое-то начало. Вот я считаю себя одинокой свободной женщиной, а потом — бац! — и рядом со мной Бенджамен.

Иногда.

Это «иногда» стало меня утомлять. Не потому, что я встречалась с кем-то еще, просто мне казалось, что я всегда выступаю в роли стороннего наблюдателя, а не активного участника собственной жизни. Я не очень хорошо справлялась с этой ролью. Джесси преподал бы мне урок, если бы нашлись другие учителя.

Но чем успешнее шли мои дела, тем больше мне хотелось довольствоваться пассивной ролью в собственной личной жизни.

Когда Бенджамен был рядом, было очень весело. Когда ко мне приходили гости, он веселился с нами, играл в настольные игры и торчал от наркотиков. Помню, в те дни разгорались такие серьезные дискуссии. Наверное, они были совсем не такие серьезные, хотя нам в тот момент казалось именно так. И само по себе это было весело. Ничто так не поднимает настроения, как попытка решить все мировые проблемы за одну ночь.

Честно говоря, я не могу назвать тот период лучшими днями моей жизни, просто я хваталась за соломинку, чтобы чувствовать себя хоть чуточку счастливой. Я все еще тешила себя мыслями, что поскольку агентство уже прочно стоит на ногах и дела идут в гору, а я сама стала Кем-то, кем-то крутым, модным и популярным, то все будет хорошо и я буду счастлива. Тучи рассеются, и я буду ощущать себя удовлетворенной, профессиональной и красивой.

Порой мне казалось, что я практически добилась своего, и до полного счастья не хватает всего одного вздоха, одного шага, одной мысли.

А потом это состояние покидало меня, словно я никогда и не приближалась к счастью.

Для меня одной из составляющих счастья были серьезные отношения, но не думайте, что мне наплевать на нормальный здоровый секс безо всяких обязательств. Я всегда считала секс неотъемлемой и необходимой частью жизни, а после ухода Джесси секс стал основной поддержкой моего существования.

Поскольку я пользовалась популярностью, то без проблем находила себе партнера на ночь, на неделю, а то и на пару месяцев. Некоторые оказывались неплохими парнями, но сейчас их имена и лица уже стерлись из моей памяти.

Дело в том, что в какой-то момент я понимала, что мой званый вечер подошел к концу и все расходятся по домам. И от себя не убежишь.

Когда я закрывала глаза и представляла себе картину того, что могла бы назвать счастьем, то мое воображение рисовало мне нечто отличное от перспективы проснуться утром для того, чтобы общаться с десятком мужиков, которым не хватает эмоций в их обыденной жизни.

Бенджамен тоже не соответствовал моим представлениям о счастье, но я начала понимать и, что еще важнее, принимать тот факт, что ничто и никто не подходит под мой идеал. Думаю, я тоже занимала в жизни Бенджамена не последнее место. Ну да, но он занес меня в список других важных вещей: работа, репетиции, бейсбольные матчи. И поэтому я так себя и чувствовала — припиской к его жизни.

А мне не хотелось быть одним из пунктов в его списке.

Какое-то время мы так и жили. Я слишком вялая, чтобы взять на себя обязательство выставить Бенджамена за дверь, и он слишком занятый, чтобы захотеть остаться в моей жизни надолго.

Я виделась с другими своими знакомыми и друзьями и с ними, как и с Бенджаменом, плыла по течению. Но разве кто-то отменял нормальные отношения? Разве больше нельзя было быть парой так, чтобы вам самим это нравилось?

Даже Джен, которая к тому моменту стала одной из моих лучших подруг, отвечала на эти вопросы весьма уклончиво. Сама она то встречалась с Луисом, то расставалась с ним, то снова встречалась. Возникло ощущение, что мы утратили некий внутренний компас поколения наших родителей, которым наши мамы и папы пользовались, чтобы понять, куда им двигаться дальше. Мы потеряли его и потерялись в собственной жизни.

Итак, Бенджамен приходил и уходил, а я дни и ночи проводила, общаясь с Сиддхартхой и Соблазном и размышляла, как я могла докатиться до того, что мои главные партнеры и друзья — мои коты.

Тем временем бизнес переживал настоящий бум. Середина девяностых. Маленькие мальчики зарабатывали большие деньги на интернет-сайтах, придуманных в один прекрасный вечер, когда они нюхали слишком много кокаина (поверьте, я знаю, парочку из них я и сама снабжала) и просаживали часть своего состояния с девочками, которые никогда не взглянули бы в их сторону, если бы после их имен не стояли значки доллара. Так что мои дела шли неплохо.

Иногда я набиралась вином и жаловалась Джаннетт, но она в ответ только смеялась. У нее тоже был кот, с какой-то компьютерной кличкой, не помню точно какой, зато помню ее смеющиеся глаза, поблескивающие над ободком бокала.

— Нельзя недооценивать отношений с котом, — говорила она, кивая с умным видом. — По крайней мере, с котом ты всегда знаешь, какое место в его жизни занимаешь.