Мадикен

И с этими словами Мия хватает зеленую шапочку и натягивает ее Мадикен на лицо. Такого обращения Мадикен никому не прощает, она всегда дает сдачи. Раз! — и Мия получила сильный тычок в грудь и плюхнулась прямо в лужу. Не растерявшись, она схватила Мадикен за ногу и дернула. Мадикен тоже плюхнулась рядом, и вот уже обе сидят на земле, сердито уставясь друг на друга. И тут вдруг Мия сделала нечто ужасное. Вцепившись обеими руками в левую ногу своей противницы, она сорвала с нее сандалию. И, не дав Мадикен опомниться, со всего размаху швырнула сандалию куда попало. Сандалия полетела по воздуху и упала где-то в толпе.

Мадикен громко вскрикнула.

— Я тебя убью! — пообещала она Мии.

И только Мадикен это сказала, как Мия уже вскочила и пустилась наутек, а следом за ней и Маттис. Мия не на шутку испугалась, ей расхотелось продолжать перепалку.

Мадикен поднялась на ноги. Лицо у нее побелело от злости и отчаяния. Как ей теперь найти свою сандалию, и как добираться домой, если та не отыщется, и что завтра скажет мама, когда увидит у нее под кроватью только одну перемазанную в грязи сандалию!

Обливаясь слезами, Мадикен поскакала на одной ножке к Альве.

— В жизни не слыхала ничего подобного! — сказала Альва, услышав печальную историю про запрещенные сандалии и ужасное преступление Мии.

Начались поиски. Искать пришлось Альве и Лисабет. Разумеется, без участия Мадикен.

— Ты уж стой тут и жди, — сказала Альва.

— На одной ножке, — с хохотом добавила Лисабет, заливаясь звонким смехом.

Пока они искали, Мадикен стояла к плакала. Одна-одинешенька среди вечерних сумерек. По-прежнему горит костер, по-прежнему звучат песни, на небе уже проглянули бледные звездочки, — чудесный весенний вечер, лучше которого и быть не может. Но для Мадикен на земле больше нет ничего хорошего. Она стоит на одной ножке и плачет.

А Альва и Лисабет ищут и опрашивают у каждого встречного-поперечного. Но сандалии нет как нет. В конце концов у Альвы опустились руки.

— Придется тебе скакать домой без сандалии, — говорит она. — Цепляйся уж за меня и скачи, потому что нести тебя на руках я не согласна.

Бедная Мадикен — какое возвращение! Вместо Юной барышни — гордости Юнибаккена, — домой, повиснув на Альве, поскакала мокрая, выпачканная в грязи, хнычущая и хлюпающая носом Мадикен. И дорога домой кажется такой длинной, когда ее всю нужно проскакать на одной ножке! Время от времени, не в силах больше скакать, Мадикен пробует ступать на обе ноги. Но левой ноге это совсем не нравится. Дорога — каменистая, холодная и к тому же мокрая. Тогда Мадикен снова принимается скакать, она скачет и всхлипывает. Альва ее очень жалеет. Лисабет, конечно, тоже, но ее так разбирает смех, что она не может удержаться, хотя и побаивается, потому что Мадикен очень сердится.

Немного позади идет Аббе и весело насвистывает, но Мадикен от этого не становится веселее.

Когда они прошли полдороги, Аббе вдруг кричит:

— Послушай, Мадикен! Я что-то никак не могу понять, отчего это ты все время скачешь на одной ножке?

Мадикен ничего не отвечает, а только всхлипывает. Вместо нее отзывается Лисабет:

— Потому что у нее только одна сандалия! Представляешь себе!

До сих пор Мадикен делала вид, будто ничего не слышит. Но тут уж она не выдержала. Громко зарыдав, она бросилась в объятия Альвы, изливая в слезах свое горе и оплакивая неудавшийся вечер и злополучные сандалии.

Тогда Аббе забежал вперед и загородил им дорогу. Он встал перед ними в своей широченной куртке и, склонив набок голову, с сожалением смотрел на Мадикен. Потом он сказал:

— Когда я был у костра, мне откуда-то на башку свалилась сандалия. Может быть, она тебе пригодится?

Альва вздрогнула так, точно рядом взорвалась бомба. Вытаращив глаза, она смотрит на Аббе, на сандалию в его руке, затем вырывает у него сандалию и хватает его за вихор:

— Ах ты, поросенок этакий! Неужели ты всю дорогу так и нес сандалию и ничего нам не говорил?

Аббе вырывается от нее:

— Откуда мне было знать, что старый хлам, который мне свалился на башку, — это ее туфля? Так бы сразу и говорила!

— Ах ты, поросенок! — снова повторяет Альва.

…В ту ночь Мадикен спала крепко. Прошедший день выдался на редкость долгим, замечательным, полным потрясений. «Вот какие бывают дни», — засыпая, подумала Мадикен.

Наутро она проснулась рано. Потому что Лисабет уже сидела на корточках возле печки и заколачивала гвозди в полено. Под такой шум не больно-то поспишь.

Мадикен сразу перевесилась с кровати, чтобы посмотреть на свои сандалии. Сандалии были на месте. Добрая Альва все сделала, как обещала. Она их помыла, почистила щеткой и навела такой блеск, что они стали совсем как новые. Только чуть-чуть потемнели, а так ничего не заметно.

Мама и не заметила. Она пришла и принесла девочкам в постель горячего шоколаду, в честь Первого мая. И тут она увидела сандалии.

— Ну, вот сегодня ты можешь их надеть, — говорит мама. — Мы скоро пойдем смотреть, как папа будет идти на демонстрации. Правда же, хорошо, что ты их вчера не надевала?