Мадикен

У Госи в первый раз родились котята. Она разлеглась на соседней ступеньке, нежится на солнышке и тоже приглядывает за своими детьми, точь-в-точь как Мадикен. У Госи трое котят. Они прыгают и играют около крылечка и понарошку охотятся. Мадикен очень нравятся котята, она такие хорошенькие! Жаль только, что скоро их придется отдать. Мама не хочет оставлять в Юнибаккене еще одну кошку. Одного котенка отдадут Линус Иде, другой будет жить на скотном дворе в Аппелькюллене. Неизвестно, кому достанется третий, черненький. Может быть, его отдадут учительнице, если она захочет.

Мадикен снова погружается в книжку. Какие ужасы творятся в заколдованном замке! Вот из потайного хода, гремя цепями, выходит скелет и появляется в опочивальне молодой графини. Неудивительно, что та чуть было с ума не сошла и пронзительно вскрикнула.

Крик! Рядом тоже кто-то кричит. Это — Кайса! Оторвавшись от книжки, Мадикен подняла голову и увидела… Кто же это такой стоит перед ней и держит на руках Кайсу? Кто выхватил ее из колясочки, где она мирно спала? Это какой-то высокий дядька с длинными белыми волосами. Он стоит спиной к Мадикен. Но вот он оборачивается. Караул! Да это же Линдквист!

Мадикен не боится лазить по деревьям, карабкаться по крышам, но Линдквист — другое дело! Она так перепугалась, что у нее все похолодело внутри и пропал голос. Она даже не может крикнуть «Помогите!». Что делать?

Наконец Мадикен заговорила дрожащим голосом:

— Это… это моя сестричка, ей надо спать!

Линдквист посмотрел на Мадикен бессмысленным взглядом.

— Уж это мне решать, — говорит он. — Она не твоя, она теперь моя!

— Не-е-ет! — отвечает Мадикен, стараясь говорить твердо.

Линдквист строго нахмурился:

— Не спорь со мной! А то я не знаю, что тогда сделаю! Она — моя. Должна же быть на земле справедливость!

А Кайса кричит. Линдквисту это не понравилось, и он ее потряс.

— Замолчи! У меня в ушах звенит от твоего крика. Замолчи, тебе говорят!

У Мадикен сердце сжалось от страха. Ведь если Кайса не замолчит, Линдквист может разозлиться и покалечить ее своими огромными ручищами. Ах, хоть бы Альва пришла! Мадикен хочет ее позвать, но боится рассердить Линдквиста. Мадикен должна сама спасти Кайсу, без посторонней помощи.

— А зачем вам, господин Линдквист, нужен ребеночек? — спрашивает Мадикен тем же чужим и непривычным голосом.

— Все у меня померли, понимаешь? — говорит Линдквист. — Все померли, и мне нужно что-то живое, что шевелится.

Затем он опять потряс Кайсу:

— Перестань кричать! Сказано тебе, замолчи!

Кайса не привыкла, чтобы ее трясли, она раскричалась еще пуще прежнего. «Миленькая Кайса, неужели ты не можешь помолчать! — думает Мадикен. — Ну что же мне делать?» И тут она увидела рядом с собой играющих котят. Они ведь живые и вовсю шевелятся!

Дрожащими руками Мадикен берет черненького котенка и, хотя у нее даже ноги дрожат, направляется к Линдквисту.

— Поглядите! — говорит Мадикен. — Он живой, и шевелится, и не кричит. Давайте меняться!

— Нет уж! — говорит Линдквист.

Кайсу он держит, как мешок под мышкой. Ей совсем не нравится такое обращение, и она от возмущения совсем зашлась криком. Линдквист недовольно посмотрел на Кайсу, потом на котенка, которого держит Мадикен. Тот перебирает лапками, вырывается из рук, он царапается и хочет вскарабкаться повыше.

— Ладно, бери! — говорит наконец Линдквист. — Давай мне котенка и забирай эту крикунью!

Мадикен кладет котенка на протянутую ладонь Линдквиста. Но Линдквист уже успел передумать и не хочет отдавать Кайсу.

— Я себе оставлю обоих! — говорит он.

— Нет уж! — отвечает Мадикен. — Крикунью надо отдать мне. Должна же быть на свете справедливость!

Это и Линдквисту понятно. Он ведь сам тоже так считал. Он швыряет Кайсу на руки старшей сестре, словно та не ребенок, а мешок тряпья, который можно кидать как попало. Котенок уже барахтается в его бороде, Линдквист доволен:

— Ишь ты, какой хороший! — говорит он.

Он даже не заметил, как Мадикен убежала с Кайсой. Линдквист счастлив. Получив котенка, он отправился восвояси.

А в прачечной в это время сидит на перевернутом корыте Альва, качая в объятиях двух человеческих детенышей. Мадикен рыдает и всхлипывает. А Кайса воркует и радуется, ей тут хорошо и уютно.

— Поплачь! Поплачь хорошенько! — говорит Альва. — Горе надо выплакать, не то потом будут сниться кошмары.

И Мадикен долго проплакала, пока не кончились все слезы.

Тогда она слезла с Альвиных колен.

— Маме лучше об этом не знать, — говорит Мадикен.

Альва согласилась:

— Правильно! Иначе она только будет зря нервничать. А Линдквиста, дурачка убогого, и без того посадят под замок.

Потом Мадикен помогла Альве развешивать белье на веревке, натянутой между березами. Кайса лежит рядом в колясочке, смотрит, как над ней колышутся голые ветки, и воркует от удовольствия. Кто-кто, а уж она-то совсем забыла про Линдквиста!

На кухонном крыльце лежит Гося, а вокруг нее возятся все три котенка. Бедный Линдквист! Он даже одного несчастного котенка не сумел удержать, хотя у него такие огромные ручищи! «А все-таки его жалко!» — подумала Мадикен.