Мадонна в меховом манто

Так шли годы; день, которого я ожидал, рано или поздно бы наступил, и все бы закончилось. Я ничего большего не хотел. Жизнь сыграла со мной злую шутку. Пусть так: я не винил ни себя, ни окружающих, принимал все, как есть, молча смирился. В том, чтобы все это длилось, не было никакой необходимости. Мне было скучно, просто скучно. Больше я ни на что не жаловался.

Но однажды… То есть вчера. Вчера, в субботу, я пришел перед обедом домой. Жена сказала, что нужно кое-что купить: «Завтра магазины закрыты, будь добр, сходи на рынок». Я нехотя оделся. Прошелся до рынка. Было довольно жарко. На улицах попадалось много праздных гуляк и тех, кто искал вечерней прохлады в пыльном воздухе. Я закончил покупки и, зажимая под мышкой пакеты, пошел к главной площади с памятником. Мне хотелось вернуться домой не по кривым и извилистым улочкам, как обычно, а по асфальтированной дороге, пусть и сделав крюк. Большие часы над одной из лавочек показывали шесть. Внезапно кто-то поймал меня за руку. Женский голос закричал мне в ухо:

– Герр Раиф!

Я ужасно удивился, что ко мне обратились по-немецки. От страха я чуть не вырвался и не убежал. Женщина держала меня крепко.

– Нет, я не ошиблась! Вы – герр Раиф! Господи, как люди меняются! – кричала она. Прохожие оборачивались на нас.

Я медленно поднял голову. По объемной фигуре, еще не видя лица, я узнал ее. Ее голос не изменился.

– Ах, фрау ван Тидеманн, кому могло прийти в голову увидеть вас в Анкаре?

– Нет, уже не фрау ван Тидеманн! Только фрау Дёппке! Ради мужа я пожертвовала приставкой «ван» и дворянским титулом, но не очень-то жалею!

– Поздравляю… Значит…

– Да-да! Как вы и предполагали! Вскоре после того, как вы уехали, мы тоже покинули пансион! Вместе, конечно. Уехали в Прагу.

Едва она упомянула Прагу, у меня екнуло сердце. На этот раз я не мог сдержаться и не думать о том, что с некоторых пор старался забыть. Но зачем было спрашивать? Она не знала о моих отношениях с Марией. Что бы она подумала о моем вопросе? Разве она не спросила бы, откуда я знаю Марию? А что бы она сказала потом… Не лучше было бы не знать ничего? Прошло так много времени – ровно десять лет, даже чуть больше – зачем было спрашивать об этом?

Я заметил, что мы стоим посреди улицы, и предложил:

– Пойдемте где-нибудь посидим, расскажем друг другу новости! Я все-таки удивлен, что вижу вас в Анкаре!

– Да, хорошо было бы где-нибудь посидеть, но у нас скоро поезд, осталось меньше часа. Как бы нам не опоздать! Если бы я знала, что вы в Анкаре, непременно бы позвонила. Мы приехали вчера вечером. А сегодня вечером уезжаем.

Я не сразу заметил рядом с ней бледную молчаливую девочку лет восьми-девяти. Я улыбнулся и спросил:

– Это ваша дочь?

– Нет, – ответила она. – Моя родственница. Сын заканчивает юридический факультет!

– Вы все так же советуете ему книги?

Сначала она не поняла, потом вспомнила:

– Да! Но теперь он не слушает моих советов. Тогда он был намного младше. Ему было около двенадцати. Господи, как быстро летят годы!

– Да… А вы совсем не изменились!

– Вы тоже!

Я подумал, что минуту назад она была более искренней, но ничего не сказал.

Мы шли вниз по улице. Я никак не знал, с чего же мне начать разговор о Марии Пудер и все время задавал ненужные, в действительности не интересовавшие меня вопросы.

– Вы еще не сказали, зачем приехали в Анкару!

– Ах да! Самое главное – рассказать об этом! Мы не приехали в Анкару, мы в Анкаре проездом.

Она согласилась посидеть недолго в кафе и выпить лимонада и там продолжила рассказ:

– Муж сейчас в Багдаде. Вы же знаете, он торгует в колониях!

– Но ведь Багдад, кажется, не немецкая колония!

– Я знаю, дорогой мой. Но муж сейчас специализируется на продуктах из жарких стран. В Багдаде он закупает финики!

– В Камеруне он тоже закупал финики?

Женщина посмотрела на меня с недоумением и, наверное подумала: «Ты, как всегда, невпопад!»

– Не знаю, напишите ему письмо и спросите! – ответила она. – Он не позволяет женщинам вмешиваться в дела!

– А сейчас куда вы едете?

– В Берлин. Навестить родину. И еще… – она указала на бледную девочку, сидевшую рядом. – Ради этой девочки. Она провела зиму с нами, она немного слабенькая. А сейчас везу ее обратно.

– Значит, вы часто ездите в Берлин!

– Два раза в год!

– Наверное, у герра Дёппке дела идут хорошо!

Она кокетливо рассмеялась.

Я все еще не решался спросить. Теперь я и сам заметил, что колебался не потому, что не знал, как спросить, а потому, что боялся того, что узнаю. Но разве было уже не все равно? Во мне не осталось живых чувств. Чего же я боялся? Ведь и Мария могла найти себе герра Дёппке. А может, она до сих пор была не замужем и, бегая от мужчины к мужчине, искала «человека, которому можно верить». Она, наверное, уже забыла мое лицо.