Маг 16

Не успевший представиться мне крепкий мужчина ткнулся носом в траву, ружье осталось у меня в руке, собака завыла за оградой и принялась бросаться на калитку.

Сначала я достал загодя приготовленную синтетическую бечевку и ловко скрутил теперь уже моему пленнику руки. Потом подошел к калитке и обмотал закрывушку, чтобы она не выскочила от трясущих ее ударов могучими лапами алабая. Собакен попытался просунуть свою широченную морду в узкую щель, чтобы добраться до моей руки, однако получил пальцем по носу и взвизгнув, бросился на брюхо на землю пережидать болезненные ощущения, закрыв гигантскими лапами пострадавший орган.

В этот момент уже и хозяин пса пришел в себя, теперь дергается изо всех сил, пытаясь порвать веревку и подняться на ноги. Приходится его пинком столкнуть с колен снова на землю плашмя, потом усесться на него и обмотать второй веревкой уже ноги.

Хватит уже провоцировать смелую собаку своей невнятной руганью и еще активным сопротивлением, поэтому я подхватываю его под мышкой и волоку по земле в дом.

Достаю из кармана пиджака налобный фонарик, открываю дверь и осматриваюсь пока на первом этаже. Потом надеваю нитяные перчатки, возвращаюсь за ружьем, заодно проверяя собаку, которая снова бросается на ограду с воротами.

– Ах ты, какой песик коварный! Ну, полай-полай, все равно никто не услышит! Места тут совсем дикие! А кто и услышит из местных, проверять не пойдет! Да и так все подозревают, что ничем хорошим такое любопытство не закончится.

Выламываю двухметровую жердь из забора, такую с торчащими сучками и возвращаюсь обратно в дом.

Хозяин пытается отползти в сторону, чтобы добраться до стола с ножом и вилками. Да, помню, что он до самого конца тогда не сдался, все ругался, сквернословил и пинался как мог.

Поэтому будет зафиксирован серьезно и без шуток, придется его снова в беспамятство отправить.

Что я и делаю новым ударом по затылку, быстро разрезаю веревку пополам и прикручиваю одну руку к жерди, ее саму просовываю за железной печкой. Подтягиваю тело поближе к самой печке и прихватываю вторую руку к другому концу крепкой деревяшки. Теперь несколько рядов бечевки держат руки на виду, только нужно еще ноги зафиксировать, что бы Зураб не смог сломать жердь, упершись в печку коленами.

– Все, зафиксирован, теперь не денется никуда мой бывший хозяин жизни и смерти. Но экзамен на человечность и прочие достоинства он уже не сдал однозначно, поэтому и я лишней заботой о нем страдать не стану.

Фиксирую ноги длинной веревкой тоже на растяжку, чтобы у Зураба шансов выбраться уже не было никаких.

Ну, у гильдейского специалиста и так никто никогда не выскользнет из пут, если он этим делом всерьез займется.

Я конечно совсем не такой уж специалист, как те же Крос с Драгером, приятели мои когда-то. Но и меня кое-чему основательно научили парни. Поэтому никуда хозяин дома, собаки и плантации с дурман-травой не денется. А так бы всю ночь по полу елозил, пытаясь выбраться и на меня напасть, если оставить его валяться связанным без должной фиксации. Еще спать будет мешать своей руганью, придется кляп в рот забить попозже.

Да. я собираюсь тут ночь провести, хотя мог и бы сразу махнуть отсюда.

Но кататься по ночам в СССР – это весьма опасное занятие для меня, да еще на чужой машине без доверенности и документов на машину. Права местные у меня есть, однако я их не стал подделывать, поэтому на них можно будет кататься только с августа месяца. Легко можно нарваться на милицейский патруль или просто заблудиться на незнакомой дороге в полной темноте южной ночи.

Вышел на улицу под аккомпанемент собачьего рычания, так же в перчатках проверил ключ в зажигании копейки. Все на месте, понятно, что за сохранность машины Зураб не опасается ни капли. Когда такой лохматый бдительный сторож по участку скачет, да и сам хозяин с ружьем охотничьим тут же рядом находится.

Вытащил канистру с бензином из багажника и залил ее полностью в бак, потом бросил валяться в сторону. Километров на двести-двести пятьдесят мне хватит, а больше и не к чему.

Все делаю в перчатках, сел за руль, завел машину и развернул ее мордой к воротам, чтобы выехать сразу. Мало ли какие гости нарисуются с утра, какой сегодня день – мне не известно пока.

Может завтра Зураб сдает часть выращенного урожая оптовикам или кому-то из своей мафии?

Полистал при свете фонаря атлас, нашел в нем ту дорожку, которая из Ткибули ведет не в сторону Кутаиси через пост ГАИ, а спускается вниз по проселочной дороге до Зестафони.

Где я оставлю машину и дальше начну путешествовать, как обычный советский человек.

После этих хлопот я вернулся в дом, послушал кряхтение Зураба, посочувствовал ему немного и сказал, что в туалет его выводить не стану, пусть в брюки ходит добрый молодец.

Специально его подначил, чтобы решить последнюю проблему с тяжелым по характеру мужчиной.