Так неспешно шагая по дороге, я раздумывал. Путешествовал ведь я не только для отдыха, хотя это была и одна из главных причин, но и для другого. Мне нужен был отдых, просто прийти в себя, при возможности набрать драгоценных камней, причем как можно больше, мои станции пожирают их просто в огромных количествах, пожить, как советовал генерал, по методу Древних магов среди простого народа, открыть, можно сказать, душу перед ним, ну и найти один металл. Мало ли повезет? Гарем тоже пополнить было в моих планах, но в самом конце списка, не горит, мне и того, что есть, хватало. А про металл скажу так, боги, еще когда брали под контроль планету с помощью святош, что им подчинялись, находили его и уничтожали. Уничтожить его очень трудно, практически невозможно, поэтому его топили или закапывали очень глубоко под землю, но все же предпочитали топить. Именно этот металл мне и был нужен, он был единственным магическим природным металлом, с помощью которого можно убить бога. Назывался он Гионт, и боги даже название вслух не любили произносить. Так что я искал также и его, он действительно был очень редок. На одной планете могло быть не более десятка килограммов булыжниками размером с кулак. Но требуется еще сделать из него оружие, а при том, что он еще и «усыхает» от этого на двадцать пять процентов, нужно его довольно приличное количество. Добуду, выкую, благо теорию знал, и уже буду разговаривать на равных с богами, а то постоянно пугают, сволочи, что раздавят меня как клопа, посмотрим, кто кого.
Что-то я ушел слишком глубоко в свои мысли. Обоз уже был близок, до первой повозки осталось порядка двухсот метров, когда гоблины начали действовать, и я, выйдя из раздумий, легко уклонился он пяти стрел, что летели мне прямо в грудь, а одну так вообще перехватив свободной рукой и крутя ее пальцами, даже не замедлил шага. Защита у меня была из амулетов, но пока не задействована, в смысле не отключена, а стрелы не достигли той зоны, где она срабатывала.
Следующий залп снова прошел мимо, но одна из стрел коснулась защитного поля и отрикошетила от него в сторону, это вызвало какое-то странное оживление среди гоблинов, кажется даже испуганное. Вот третьего залпа я ожидать не стал, а бросил на лучников узконаправленные плетения паралича, и те повалились на траву, а то уже в полный рост стоят и готовятся стрелять, выпуская со всей возможной скоростью стрелу за стрелой. Я не люблю, когда меня пытаются убить.
Вот это вызвало еще более странную реакцию, чем я ожидал, с испуганными воплями гоблины, побросав все что можно, стали разбегаться в разные стороны. В разные, но в мою никто не побежал.
– Чего это они? – удивился я странной реакции местных, однако все же поспешил накрыть всех параличом, пока они не вышли за зону его действия.
Оставив аборигенов валяться кто где в траве, я задумчиво прошел мимо флегматичных быков первой повозки, направляясь к шестой от начала, где и виднелась клетка с пленником. Вот он как раз оживился и, держась обеими руками за прутья решетки, пытался разглядеть, что происходит, но меня от него закрывал край полога. Чуть позже он заметил мою тень на земле, что неторопливо приближалась к повозке, и отпрыгнул вглубь клетки, но все же поглядывал с надеждой. Когда я появился в прямой видимости, и он опознал во мне соплеменника, то радостно и быстро что-то затараторил на своем языке.
– Не понимаю я тебя, – ответил я.
Мальчишка удивленно прислушался к моему голосу, явно пытаясь понять, на каком языке я говорю, но позже снова затараторил. Правда недолго, умный, быстро сообразил, что я не понимаю, и грустно замолчал, но потом оживился, указал на дверку клетки и на свой рот. Вот это уже было понятно, выйти хочет и поесть.
Только тут я рассмотрел странный черный кожаный ошейник на его шее с серебристыми письменами на нем, да и аура у паренька тоже была странной. Присмотрелся истинным зрением, у меня от удивления взлетели брови на лоб. Парнишка оказался необученным инициированным одаренным с блокированными немногими умениями. Ошейник их блокировал. Вот эта информация уже была интересна для анализа, но сначала нужно пообщаться с ним самим и снять, наконец, этот ошейник.