Маг без магии

– Ты спас мне жизнь. – Улыбка исчезла с лица офирца мгновенно, словно ее смыло волной. – Я должен отплатить тебе за это! И, кроме того, – тут он усмехнулся, став мгновенно похож на проказливого мальчишку, – я думаю, мне лучше на некоторое время исчезнуть из города. Вряд ли эти убийцы были последними!

Харальд только головой покачал.

Пожилой караванщик, черный, словно сама ночь, в роскошном, расшитом бисером одеянии малахитового цвета, слушал Джоле внимательно, время от времени недоверчиво поглядывая на Харальда с Йофрид.

– Ладно, – сказал он наконец, когда бывший наемник перестал сыпать словами. – Отправляемся завтра с восходом. Я найду место для вас. Но никак не пойму, где ты нашел таких спутников? Они белые, словно, – тут проскочило непонятное слово, – живущие в глубине земли! А глаза – светлые, как вода! Как такими можно видеть?

Харальд дернулся, в сердце вскипел гнев. Он пошевелился, собираясь встать, но на локоть легла твердая ладошка Йофрид, и бывший Владетель остался на месте. Уже сожалея о том, что готов был броситься на караванщика, словно на врага.

Тот продолжал говорить.

– А волосы? – заявил он, явно не зная, что один из чужаков худо-бедно понимает местное наречие. – Если у мужчины они похожи на благородно-седые, то у женщины – как пакля! Отвратительно! Не будь твой отец мне братом, о неразумнейший из моего рода, я бы ни за что не взял вас с собой!

Джоле молчал. За пристыженным выражением на его лице угадывалась лукавая улыбка.

– Да, дядя, – сказал он, – ты совершенно прав! Но на мне долг крови, и я должен им помогать!

– Они больше смахивают на выходцев из Нижнего мира, чем на людей! – буркнул дядя, раздуваясь от важности. Харальду он напомнил огромную болотную жабу.

Нагнувшись к Йофрид, он тихо сказал:

– Если бы ты слышала, что этот черный о тебе говорит, то не стала бы меня удерживать.

– Неужели? – Она с любопытством посмотрела на караванщика. – Пусть болтает гнусности, лишь бы помог доехать куда нужно!

«Вот это правда! – подумал Харальд. – Я готов даже расцеловать этого черномазого, если он приблизит меня к цели!»

Нетерпение грызло бывшего Владетеля, словно жук-древоточец – кору, и с каждым днем Харальду становилось все труднее переносить его болезненные прикосновения. Где-то там, на севере, мучился и ждал его сын! Об этом он помнил всегда, даже когда шутил и смеялся, и память эта причиняла страдания, гнала вперед не хуже раскаленного прута, приложенного к спине.

– Я договорился! – Довольный голос Джоле заставил оторваться от размышлений.

– Едем завтра? – спросил Харальд, разглядывая «кровника». За прошедшие с момента знакомства дни он оправился от ран, вновь повесил на пояс изогнутый меч и успел рассказать несколько десятков историй о своих любовных похождениях.

– Да, рано утром, – кивнул офирец, утирая лицо. Разговор с дядей дался ему нелегко. – Караван выходит по утреннему холодку, так что готовыми нужно быть задолго до восхода.

– Выспаться сегодня, судя по всему, не удастся, – сделала вывод Йофрид, мрачно поглядывая на солнце, которое стремительно катилось к горизонту.

Ее мерно подбрасывало, словно она вновь очутилась посреди моря, и Йофрид все больше понимала офирцев, давших громадному животному прозвище «корабль пустыни». Спереди и сзади девушка была зажата горбами, поросшими рыжеватой шерстью. Далеко внизу широкие, как весла, ноги верблюда с шорохом погружались в желтый песок, похожий на расплавленное золото в великанском горне, еще не остывшем после плавки…

Жара стояла такая, что горн показался бы прохладным местом. От беспощадного солнца Йофрид защищал плащ с капюшоном. Под ним было просторное одеяние из легкой материи, а лицо закрывал шарф, оставляя открытыми только глаза.

Поначалу она недоумевала – как можно надевать на себя столько всего – там ведь и так жарко? Верблюд показался ей огромным и страшным. Зверь презрительно покосился на девушку, обнажил зубы, желтые и такие большие, что им позавидовал бы медведь. Она решила, что никогда не отважится сесть на него.

Но прошло всего несколько дней, и она держится между горбами, словно опытная наездница. Плащ, под которым прохладнее, чем снаружи, не кажется тяжелым, а шарф, не позволяющий ветру бросить в лицо горсть песка, не причиняет неудобств.

А вокруг простирается пустыня, Смертоносная Госпожа, как уважительно называют ее чернокожие. Низкое небо, почти белесое от жара, и тянущиеся во все стороны ряды бесплодных песчаных дюн, серых, желтых, оранжевых. Местами песок бывает даже красным.

Но и здесь своя жизнь. Кое-где торчат высохшие, словно мертвые, растения, иные колючими шарами катаются по песку. Животные появляются в сумерках: серыми тенями шныряют ястребы, несколько раз в высоте видели черные силуэты птиц-падальщиков. По барханам бегают стремительные ящерки.

Впереди и позади Йофрид идут другие верблюды. Часть с всадниками, но большинство – с товаром. Словно исполинская змея, вьется караван по пустыне, и голова ее – караванщик.