Маг не для финального поединка

— Ты не забыл, что идёт война? Но если тебе от этого легче, я не знала о рейде. Эдуард сам его спланировал и провёл, — соврала уверенным тоном королева.

— Какая разница, кто? Ты не понимаешь? Дети погибли! Ты же сама мать!

— Прекрати истерику! Я тебе говорила, что придётся принять вызов на поединок, но ты предпочёл меня не слушать. Теперь, судя по твоим воплям, родичи погибших требуют, чтобы ты лично вступил в схватку, и у тебя нет выбора. Что мешало согласиться на поединок вчера? И тогда дети были бы живы. Так что себя ругай, а не меня. И не тебе напоминать о моём материнстве. Ваши ищейки уже тридцать лет охотятся за моим сыном, так чем ты пытаешься меня разжалобить? Мёртвых не вернуть, давай лучше поговорим о живых. Например, о тебе, обо мне, и о наших близких. Я бы хотела, чтобы все мы прожили весь отпущенный нам срок.

— Тебя волнует моя жизнь? Катарина, позволь тебе не поверить!

— Волнует, и даже очень. Ты готов спокойно обсудить сложившуюся ситуацию?

— Говори, я послушаю. А дальше будет видно.

— Положение дел, Феликс, у нас такое. Тебе неизбежно придётся сразиться с нашим новым королём, прими это, как данность. Ничья, то есть, обоюдная гибель, очень маловероятна, так что рассматривать этот вариант мы не будем. Победа нашего короля означает твою смерть. Думаю, это тебя не устраивает. Но всё дело в том, что она и меня не устраивает.

— Не понял, — теперь Феликс заинтересовался гораздо сильнее. — Тебя-то почему? Поясни.

— Виктор — мальчишка. Он, конечно, мастер в убийствах, его для этого и выращивали, но как правитель — полное ничтожество. Он понятия не имеет, как управлять людьми. Может, научился бы за пару лет, но у меня их нет в запасе. Или его свергнут, или он просто не сможет контролировать своих подданных, особенно новых, с поверхности. А среди них я сейчас, мягко говоря, не очень популярна. Меня убьют, причём очень быстро. И Эдуарда — тоже. Согласен?

— Согласен. Значит, ты хочешь, чтобы в поединке победил я?

— Да. И я могу это обеспечить. Взамен ты поклянёшься никого не подпускать к Локатору, пока занимаешь трон. Условия нашего соглашения мы подробно обсудим позже, сейчас важно твоё принципиальное согласие.

— Катарина, ты считаешь, что без Локатора ты будешь в безопасности?

— Да. И я, и Эдуард станем всего лишь одними из миллиардов людей на поверхности. Нас никто из мстителей не найдёт. Конечно, остаётся риск случайно наткнуться на кого-нибудь из ищеек, но тут уж ничего не поделать. Ты готов к сделке?

— Сейчас всё выглядит так, как будто ты пытаешься меня обмануть. Если я проиграю финальный поединок, мои гарантии и клятвы не будут стоить ничего. А ты пытаешься подстраховаться на случай поражения своего бойца. Что ты предлагаешь взамен, говори конкретно!

— В финальном поединке тебе будет противостоять принц Виктор. Но всё дело в том, что принцев Викторов — два, понимаешь? Об этом знаю только я, и вот теперь ещё и ты.

— Не понял. Как это, два?

— Изначально родилось примерно восемь десятков принцев, было ещё и много принцесс, только они нас сейчас не интересуют. Но ты же знаешь, что дети-маги среди смертных почти не выживают. До пятнадцати лет дожило двое, парень и девушка. Девица, Дина — только потому, что её вовремя забрал в Крепость Эдуард, а вот парень уцелел сам. Сейчас он — киллер очень высокого класса, руки у него по локоть в крови, и благодаря магии, которой он пользуется направо и налево, никто даже не догадывается, что его жертвы умерли не своей смертью. Но он умеет убивать и открыто, причём тоже мастерски. Феликс, тебе нравится такой противник?

— Мне никакой не нравится. Но ты говорила, что принцев двое, а теперь получается, что один. Что это значит?

— Когда всё это только затевалось, я подумала, что мы можем оказаться ни с чем. Что делать, если не выживет никто из мальчишек? И тогда я кое-что предприняла. По Локатору нашёлся один маг-полукровка, настолько слабый, что даже не подозревал, что он маг. И при этом очень похож на моего Мишу. Думаю, это один из сыновей Эдуарда. Когда я не смогла больше быть ему женой в сексуальном смысле, он пустился во все тяжкие. Даже сестрицу мою в кровать затащил. Впрочем, я и не ожидала, что ради нашей великой любви он пятьдесят лет проживёт монахом.

— Сестру твою помню. В смысле, рассказ отца о ней. Он говорил, что кто-то нам её сдал, когда она зачем-то сунулась на поверхность. Кто именно, он не назвал, но я подозреваю, что это была ты. Не спорь, это неважно. Рассказывай дальше про второго принца.