Маг. Новая реальность

Наблюдая за Дарой, я тем временем обдумывал модифицированную сушилку – и приходил в ужас от топорности на скорую руку сляпанного заклятия. Вообще-то мне несказанно повезло. Большинство ее частей сработали не так, как должны были, однако общий эффект оказался именно таким, каким я хотел. Наложение ошибок, тьфу. Как оно вообще могло подействовать? С чего я решил, что градусы здесь те же, что и у Цельсия? А круг? На самом деле я задал только радиус, от себя, поэтому область действия представляла собой шар. Ага, шар – радиусом в… объем вложенной Силы. Бред, полный бред. Надеюсь, до ближних селений не достало, ибо расход больно уж маленький – обнаружить объекты в зоне действия, задать «эн», применить функцию к первому, перейти к следующему, повторить «эн» раз. А радиус шара исключения задавался уже в метрах, благо местные почти не отличались. И таких косяков в очень простом заклятии насчитывалось еще много. А еще ведь как-то уцелел этот Грават…

А потом от рассмотрения непосредственных ошибок по некому наитию я поднялся на более высокие уровни абстракции… потом еще выше, незаметно даже для самого себя проваливаясь в аналитический транс… и ахнул. Внезапно все стало кристально ясно – все подмеченные несуразицы и неувязки с магией, все странности и загадки разом получили объяснение. Где-то глубоко внутри я уже знал, что прав, что интуитивный вывод абсолютно верен, просто не мог еще погрязшим в обыденности и повседневности умом принять его. И все же это было так!

Это было самое начало пути. Даже еще не сам путь – лишь бледная тень, указывающая на него. Но он был ясен. Когда-то давно, еще в прошлой жизни, я читал одну хорошую книгу о магах. Там высшие маги проходили посвящение ступенями, достигая трансцедентного единения со своей Силой в короткой вспышке. Но что, если Сила не трансцедентна? Вооруженный новым пониманием, отныне я отказывался признавать за магией принципиальную непознаваемость, а допускал лишь временную непознанность. Теперь я точно знал, что широкий сияющий проспект хорошо разработанных путей ординарных магов должен смениться на темные узкие тропки самостоятельно познаваемых законов, которые только и могли вывести на безбрежные пики высшей магии. «Шаг за шагом достигнем цели».

Теперь я мог сполна оценить чей-то великолепный замысел, одаривший меня, казалось бы, самым мучительно неудобным, страшно трудным и обескураживающе сложным способом проявления Дара. И, стоя на вершине Бурой Башни, я глубоко поклонился миру.

– Кто бы ты ни был, перенесший меня сюда, – благодарю тебя!

И мир незримо дрогнул в ответ…

Пусть другие следуют раз и навсегда затверженными дорогами, пусть восходят они на свои вершинки и вершины в недолгие годы, пусть меряются мощью феерических заклятий… Пусть. Мне выпал один шанс из бесконечности, но я сумел использовать его – и отныне точно знаю свой путь. От нахлынувшей волны кристально чистой радости я засмеялся, захохотал во все горло и крикнул во Вселенную:

– Творец, жди, я иду!

Я ощущал всеми чувствами, я знал невыразимым знанием, что это последний подарок – нынешняя мощь. Скоро, очень скоро захлопнется невидимая дверь, и все остальное придется делать самому, крупица за крупицей постигать сокрытые истины, проливать реки пота и сверх всяких пределов напрягать разум. Все это потом. Сейчас же я чувствовал вкус Силы на губах, знал, что на краткие мгновения локально всемогущ, – и знал, что память об этом навсегда пребудет со мной.

Следовало разумно распорядиться Даром. Разрушать? Я мог бы растереть окружавшие горы в песок, превратив Долины в Равнины. Но это было бы… глупо. Созидать? Теплее. Но что? Создать памятник молекуле водорода в орбитальном масштабе? Еще глупее. Вдруг тонкой искристой змейкой скользнула мысль: а что, если… Ха! Творец, должно быть, и сам был отбеленным блондином с немалым чувством юмора, раз создал все это. Решено!

Шатнулось пространство, замерло время, солнечный свет искривил свой бег, и тень за моей спиной распалась на четыре. А потом сгустившийся воздух обернулся клубом огня, сверху упала капля ледяной воды, и из земли выстрелил вверх чистый сверкающий кристалл. Все это вмиг смешалось, сплавилось в едином акте творения, следом полыхнуло первородным пламенем, почему-то нисколько не ослепляя, – и в подставленную ладонь дружески толкнулась прохладная шершавая рукоять. Я взмахнул рукой, странным образом ощущая, как Он впервые и с удовольствием рассекает воздух, и громко воскликнул:

– Хреначь, Буздыган![20]

Мир вокруг разом вернулся к прежнему состоянию, но я только отметил это на периферии сознания и не испытал никакого сожаления, продолжая пляску со своим творением. Должно быть, следовало удивиться – ведь хотел сделать меч, но Он настолько здорово отвечал всем параметрам моих души и тела, так точно лежал в руке, что ничего иного не желалось. Взмах, взмах, еще один… Но ведь есть еще что-то? Где-то в глубине оружия ощущалось нечто… что тоже очень хотело принять участие в пляске. Но оно не могло явиться без приказа – и я не замедлил его отдать.

– Круши… Цепной Моргенштерн!