Mag ponevole

- Опять ты меня выручил, - покаянно посмотрел я на друга, скидывая промокшие обноски. - Во всём прав это урод. Придурок я и с головой не дружу. Ты же говорил, что в деревне остерегаться местных нужно и что напоить могут и даже с бабой угадал. Вот только, сколько осляте псалтырь не читай, он умней не станет. Вот и я... Как тот осёл. - Я горестно уставился на, весело подмигивающий в печи, огонь.

- Да не расстраивайся ты так сильно. - Гонда кряхтя, задвинул на дверях массивный засов, (собственно говоря, единственную прочную вещь, в полуразвалившейся халупе). - Это из-за пустоши всё. У нас в деревне бают, что даже если милостью Троих кому-то оттуда невредимым выбраться удаётся, то он всё равно несколько дён сам не свой ходит. И глупости разные вытворяет. Видно Лишний так забавляется! Даже отцы-радетели ходоков, в запретный город, только раз в седмицу посылают, чтоб в себя прийти могли. Тогда хоть надежда есть, что с добычей вернутся. А у тебя ещё и с памятью беда. Чего же хорошего ожидать? Но я думаю и у тебя, со временем, всё наладится. Главное до Вилича благополучно дойти. Но тут я уж пригляжу.

Мой друг ненавязчиво забрал, из моих рук, одежду и ловко пристроил на небольшие жердины возле печки.

Я почувствовал, как на глазах начали наворачиваться непрошенные слёзы. Пусть мир тут поганый и могучим властелином мне, похоже, не быть, но хоть с другом повезло. И, похоже, сильно повезло. Что люди здесь в основном дерьмовые и каждый, ради грошовой выгоды, готов ближнего своего на куски порвать, мне и дня хватило понять. И тем невероятнее была удача подружиться с Гондой. Другом, который поможет, научит, да и просто в беде не бросит. Вон даже рискнул, с Тимофеем сцепится, хотя мог просто, в сторону, уйти.

- А почему ты на предложение Тимофея не согласился? - Решил поинтересоваться я, подвигаясь поближе к печке. Языки пламени весело танцевали на осиновых поленьях, окутывая теплом. - Положение то безнадёжное было. Ещё и тебя бы из-за меня схватили. Это же просто чудо, что Марк с Лузгой так вовремя проснулись. Вон как храпят, - мотнул я головой в их сторону. - Их и из пушки не разбудишь!

- Так ты не понял ничего?! - Весело рассмеялся мой друг, присаживаясь рядом. - А ну да. Ты же не от мира сего. - Хлопнул он меня по плечу. - Всё же с самого начала ясно было. Как только мы в деревню прибежали! Люди здесь плохие. Вот в чём дело то.

- Ну, это-то понятно, - согласился я с ним. - Хорошие ворота закрывать бы не стали.

- Да нет, - поморщившись, Гонда сокрушённо покачал головой. - То, что ворота перед нами закрыть пытались, это как раз нормально. Кому какое дело до чужого обоза? Свои лапти дороже чужих сапог. Так что, если бы обоз не жреческий был, ни в жизнь не открыли бы. - Юноша неспешно развязал узелок и, достав небольшую деревянную баклажку, смачно приложился к ней. - Будут они рисковать из-за случайных путников! Если волколаки за ворота проскочат - беда будет. Живучие твари! - Баклажка перекочевала ко мне. - Года три назад к нам в деревню две такие зверюги заскочили. Фомка-кривой вару на посту нажрался и чего-то там не доглядел. И зачем он ворота открыл? У него уже не спросишь. Они его первого загрызли. Насилу этих тварей одолели. А если бы их больше было?

- И многих загрызли? - Поинтересовался я, с наслаждением глотнув чего-то холодного и освежающего, по вкусу похожего на квас.

- Да почти два десятка, - вздохнул Гонда, поворошив палкой угли. - Очень уж лютые были. Да вдову Фомки, в тот же день, вместе с детьми, на ночь глядя, из деревни выгнали. Хорошо не убили.

- Чего же хорошего то? - Не согласился я. - Ночью в лесу всё равно далеко не уйдешь. Кто-нибудь да обязательно схарчит. Сам же говорил.

- У нас деревня у самого края леса стоит. - Гонда убрал баклажку обратно. - И река рядом. Может и уцелели. Тут уж как Трое решат.

- А почему эти.... Ну, волки, днём на нас напали?

- Не волки, а волколаки, - поправил меня мой друг. - Волки то помельче будут. А что днём напали, так, кто же их знает! - Пожал он плечами. - Обычно они на охоту только с закатом выходят. Не любят они солнца. Пережидают его где-то в лесу. Может, вспугнул их кто-то более сильный. Или оголодали совсем. Хорошо деревня рядом уже была. Не отбились бы мы.

- Ну, в этом я не сомневаюсь, - согласился я. И вернулся к заинтересовавшему меня вопросу. - Деревня то почему плохая? По мне, так моя не лучше.

- А ты разве не заметил, - покосился на меня Гонда, - что никто баллот вчера не тянул? А ведь это, по обычаю, в тот же день, по приезду делать надобно. Смекаешь?

- Это значит они уже кого-то? - Похолодел я от внезапной догадки.

- Видать, в прошлом годе, тоже о таких же, как мы, горемыках, заботу проявили, - зло процедил Гонда. - Понравилось на чужой хребтине выезжать. Поэтому ни я, ни вон они. - Друг кивнул в сторону все громче храпевших ребят, - и не удивились, когда староста пожаловал и варом угощать стал. Прямо как гостей дорогих. - Гонда презрительно сплюнул. - Про тулуп заляпанный, и не вспомнил!

- И всё же пить с ним стали? - Поразился я.