Маг-рукопашник

Я все прекрасно понимаю, что она — это набор кода, единички и нолики, на что тут же спрашиваю сам себя — а сам я, разве не набор протонов и электронов? Конечно, у меня есть разум, но и Сули управляет искусственный интеллект…

Не знаю, сколько бы я еще так просидел и на что бы, в конце концов решился, но тут я вдруг слышу, как в привычные звуки: журчание воды и щебетание птиц вторгается еще один звук — хлопанье больших крыльев. В испуге вскакиваю и вижу, как на берег реки метрах в двадцати от меня приземляется… грифон с наездником. Я уже не удивляюсь ни наличию грифона в этой локации, ни его серебряной сбруе, ни светящемуся орлиному клюву…

Первая мысль — бежать, стражники или игроки меня догнали на летающем маунте. Но затем, с замиранием сердца я вижу, как со спины магического животного спрыгивает и бежит ко мне… Сульмельдис. Я ничего не понимаю, но когда она добегает до меня и бросается мне на шею, забываю обо всем: новой локации, охотящихся на меня игроках…

— Сули… — нежно глажу ее волосы, прижав к себе, — как ты здесь, почему?

Она чуть-чуть отстраняется:

— Чак, ты ушел, не попрощавшись…

На самом деле все было наоборот — это она ушла ночью. Но поправлять ее мне не хочется — слишком велика моя радость от того, что она здесь, со мной.

Я опять ее обнимаю и шепчу, извиняясь:

— Анорэн мне сказал, что эльфийки никогда не прощаются.

— Это правда, — Сульмельдис смеется, — но, видимо, я какая-то нетипичная эльфийка, мне вот очень захотелось попрощаться с тобой!

На самом деле, — продолжает она, — когда я узнала, что за твою голову назначена награда — сразу побежала к Одеонию, чтобы попросить у него этого красавца, — она кивает на грифона. — Едва я забежала в Гильдию, как следом за мной к ней пришли стражники — целый отряд, чтобы арестовать его. Разумеется, им это не удалось — Гильдия во главе с Одеонием перешла в режим осады и взять ее штурмом сможет разве что целая армия.

— Одеоний возглавил Гильдию магов? — спрашиваю я далеко не самое главное, но почему-то именно этот вопрос возникает у меня первым.

— Одеоний и так глава Гильдии, уже очень давно, после смерти прежнего главы в войне Трех драконов, — удивленно отвечает эльфийка, — ты что не знал?

Я и в самом деле не понял, что Одеоний является главой гильдии, когда увидел его сидящим у входа в нее. Теперь, с очень сильным запозданием до меня доходит, что означала та его вальяжность в поведении.

После этого догадываюсь задать более важный вопрос:

— А что вообще произошло в городе? И почему на меня охоту объявили?

— О! В городе, и вообще в королевстве сейчас происходит очень много всего интересного! Во-первых, Истимий получил аудиенцию у короля, был полностью им прощен и даже повышен в звании. Король назначил его командующим десятитысячным войском на западной границе. Разумеется, вес и значение их семьи в Березани усилилось, что не понравилось противникам мэра, в том числе начальнику городской стражи Бергену.

Он арестовал Рутения и послал отряд арестовать Одеония. Вот только Одеонию есть, чем ему ответить. В своей резиденции и с подчиненными ему магами он слишком силен, чтобы его могли там арестовать. Но и сам тоже не может пока взять штурмом тюрьму и освободить Рутения. А, заодно, и ты попал под раздачу — Берген почему-то считает тебя его важным сторонником и, соответственно, опасным для себя.

Так что, Чак, ситуация сейчас там патовая, но, думаю, что очень скоро она разрешится в пользу семейства Одеония — король уже знает о бунте и скоро пришлет гвардейцев.

— Значит ты, узнав о грозящей мне опасности, взяла у Одеония грифона?

— Да, он, узнав об опасности, грозящей тебе, — тут же велел седлать Ярдли, — и я помчалась тебя на помощь. Пришлось тебя поискать — не ожидала, что ты через лес пойдешь. Но ты, вижу, и сам прекрасно справился — и до границы благополучно добрался, и еще каких-то врагов по дороге победил — она кивает на корзину, в которой виден шмот, собранный мной с убитых противников.

Хвастаться своей победой сейчас почему-то совершенно не хочется. Вместо этого я снова прижимаю Сули к себе и глажу ее волосы. Она также расслабляется и обвивает меня руками. Целую ее нежно-нежно, сначала в волосы, потом шею, щеки, нахожу своими губами ее губы. Целуемся очень долго, я вновь теряю ощущение времени. И хотя из-за своей мощной экипировки я сейчас не чувствую ее тела, прижавшегося ко мне, как и тогда — в гостинице, начинаю ощущать все усиливающееся желание. Видимо, Сульдмельдис тоже это почувствовала, потому что вновь отстранилась.

— Не сейчас, Чак, кругом враги! — она опять смеется. — Вот будет забавно, если они застанут нас в такой интересный момент. Будут потом над нами потешаться, разглядывая взятые с нас трофеи.

Мысль вполне разумная, и с очень большой неохотой я отпускаю эльфийку.

— Чак, мне очень жаль, но скоро сюда, и в самом деле, могут прийти враги. С целым отрядом мы вдвоем, даже с его помощью — она показывает подбородком на грифона, можем не справиться. Так что иди, на той стороне реки они тебя уже не тронут.