Маг с привидениями

— Да, вам надо готовиться к войне, — грустно кивнула Химена, — хотя мы очень надеемся, что обойдется без нее.

— Открытый, честный бой был бы лучше, чем мышиная возня в темноте и нанесение ударов в спину, — возразил Рамон.

— Будет тебе, Рамон! — упрекнула его жена. — Убит всего один человек.

— Да, но скольких теперь ждет та же участь?

— У каждого из тех, кто побывал в кабачке, есть алиби, — сказал Мэт. — Даже у тех двоих, что ухитрились сбежать. Сэр Оризан и сержант Брок всех допросили в моем присутствии. Каждый помнит, с кем дрался, когда произошло убийство принца. Рассказы в точности совпадают — соперники по драке помнят друг друга, а те двое, чьи противники удрали, помнят их.

— Замечательно, — фыркнул Рамон. — Ну а кто же запомнил человека, выпрыгнувшего в окно?

— Никто. Из-за этого вероятность того, что он — убийца, возрастает.

— По чьему приказу он стал убийцей? — негромко, задумчиво проговорила Алисанда.

Рамон и Химена резко повернули головы к королеве. Химена немного испуганным голосом спросила:

— Надеюсь, ты не думаешь, что кто-то из королевского семейства нанял убийцу?

— Такое вполне могло произойти, — с иронической усмешкой проговорил Мэт. — Особой любви между братцами я как-то не заметил.

— А Петронилла, похоже, не жаловала ни старшего, ни младшего, — кивнула Химена. — Странно... Обычно второй ребенок вырастает бунтарем, но редко бывает фаворитом.

— Учитывая, против кого и чего бунтует Брион, он бы у любой мамочки любимчиком стал, — заметил Мэт.

— А Драстэн с Петрониллой не помнят, был ли этот колдун среди тех, кто составляет их свиту? — спросила Алисанда.

— Я и не подумал о том, что надо задать им такой вопрос, — смущенно признался Мэт. — Они были слишком расстроены.

— Расстроены? Да они просто вышли из себя, как только ты сказал им, что этот незнакомец бежал! — воскликнул отец Мэта. — И потом не утихали! Как ты мог у них о чем-то спросить?

— Ну, на самом деле я мог бы задать этот вопрос до того, как поведал им печальные вести.

— Не имея в наличии пойманного убийцы? Неужто ты думаешь, ты получил бы что-либо, кроме выволочки, в ответ на этот вопрос?

— Спасибо, папа, — улыбнулся отцу Мэт и пожал плечами. — Да и потом, разве король с королевой в состоянии отличить одного солдата от другого? Вряд ли этот тип рядился бы в платье колдуна.

— А вот тот сержант, о котором ты говорил, — он бы непременно вспомнил, — сказала Алисанда.

— Пожалуй, вспомнил бы, — согласился Мэт. — Но он тоже видел лицо этого человека при свете луны и сказал мне, что такого среди солдат не было. И не только среди солдат — вообще он в свите такого не помнит.

Рамон шире открыл глаза.

— Не может же быть, чтобы он поджидал прибытия королевской свиты в Бордестанге!

Мэт с минуту не шевелился и молчал, затем медленно опустил голову.

— А если задуматься, то такое очень и очень вероятно.

— Вовсе нет, — возразила Химена. — Если он, как ты говоришь, колдун, то ему ничего не стоило перенестись сюда откуда угодно в любое время и даже прибыть со свитой в облике невидимки.

Мэт беспомощно вскинул руки.

— Когда речь идет о магии, нет ничего невероятного! Но я так думаю: когда бы этот тип ни появился, на самом деле он только ждал удобного случая, и когда принцы рванули в рейд по кабакам, он украл у Гагериса кошель, пока тот... скажем так, отвлекся, и дождался, пока начнется потасовка. Затем он вытащил куколку, заранее снабженную прядью волос Гагериса, и расковырял ей спину ножом для чистки картошки. Удар, я думаю, он нанес раза два, а то и три — для пущей верности.

Рамон покачал головой.

— Это выглядит так невероятно! Откуда он взялся вообще? А если он и оказался там, почему бы ему не ударить принца настоящим клинком?

— А я не знала, что можно ранить человека, продырявив куклу, — озадаченно и немного испуганно проговорила Химена.

Мэт снова замер и, немного помолчав, сказал:

— Ты права, мама. Нельзя. Для того чтобы получилась рана, нужно еще произнести дополнительное заклинание.

— Которое мог бы произнести предполагаемый колдун, если бы хотел, чтобы обвинение пало на жителя Меровенса, — закончил мысль сына Рамон.

— Думаю, так, — кивнул Мэт. — Так что этот вариант исключается.

Алисанда кивнула:

— Цель состояла не только в том, чтобы убить принца, а и в том, чтобы спровоцировать войну.

— Ой, я уже, честно говоря, и не знаю, что сказать, — покачал головой Мэт. — А почему, если на то пошло, не добиться и того, и другого сразу. Ведь как ты справедливо заметила, дорогая, ничто не говорит о том, что колдун действовал сам по себе.

Рамон нахмурился:

— Ты думаешь, что кто-то еще хотел убить Гагериса и дожидался такого момента, когда из его гибели можно будет извлечь выгоду?

— Именно так. Вдобавок после объявления войны вряд ли бы кто-то стал искать убийцу, и потому шансы заказчика и исполнителя убийства скрыться от наказания сразу бы подскочили! — воскликнул Мэт. — А теперь давайте подумаем, кто хотел смерти Гагериса?

Несколько мгновений все молчали. Наконец голос подала Химена:

— Вернее было бы спросить: кто не хотел его смерти?

— Это жестоко! — возмущенно воскликнула Алисанда.