Маги нашего города

– Послушайте, – заговорила она чуть решительнее, уже справляясь с первым приступом страха. – Я не знаю, что вы тут делаете, но провожать меня не надо.

Было уже известно, что премии за месяц не видать всему отделению, а еще ходили слухи, что коллектив расформируют, а кое-кого и уволят. А уж про усиленный контроль и говорить нечего; из банка не вылезали мужики с суровыми лицами, которых все очень боялись.

– Ладно, не буду, – легко согласился Маклаков. – Как скажете. Только у меня к вам просьба.

– Извините, я спешу, – сделала она попытку уйти, но он и не таких коз обламывал.

– Не стоит.

– Но это я уж сама решу, без вас.

– А вот этого делать нельзя. Просто опасно.

– Что? – голос ее сорвался до фальцета. – Вы мне угрожаете? Да я сейчас…

Рука ее снова потянулась к сумочке, где, кроме газового баллончика, наверняка лежал сотовый телефон.

– Это вы мне угрожаете.

Маклаков развел руками, показывая пустые ладони.

– Я же прошу только помощи. Чтобы вы помогли не только мне лично, но и всем нам. Вам самой, кстати, в том числе. Помогите мне, ладно? Я вас просто прошу. Пожалуйста.

Мимо прошла пара немолодых людей. Женщина в длинной синей куртке при ходьбе опиралась на костыль с четырьмя ножками. Наверное, после инсульта, судя по прижатой к животу левой руке. С другой стороны к ним приближалась молодая женщина в рыжем пальто с так называемыми «рваными» полами, как будто оно кустарно скроено из шкур животных, хотя на самом деле это было не так. И это обилие народа подействовало успокаивающе.

– Я не понимаю, чего вы от меня хотите.

Софья Николаевна говорила чуть громче, чем было нужно, явно в расчете на то, что ее услышат посторонние, – а вдруг кто поможет или рядом «случайно» окажутся люди из банка или милиции.

Маклаков посторонился, пропуская женщину в «шкуре».

– Давайте я и впрямь провожу вас до подъезда. Или, если хотите, зайдем в кафе, – показал он на ярко горящую неоновую вывеску метрах в двухстах от того места, где они стояли.

– Нет, говорите здесь.

А она действительно здорово напугана. Он серьезно рассчитывал, что она согласится посидеть с ним хотя бы за чашкой кофе. Разведенка и все такое. К тому же они симпатизировали друг другу, даже романчик намечался.

– Вы видели фоторобот? – спросил он.

– Какой?

– Сонь, не надо, – совсем по-свойски сказал он. – Что мы тут с вами… Давайте не будем. Тем более вы знаете, как я к вам отношусь.

Разведенка. Без мужика. Еще не старая. Бить надо в самое уязвимое место. Или давить.

Она перехватила ручки сумки – тяжелая, ладонь режет. Маклаков быстро нагнулся и забрал, только что не вырвал у нее поклажу.

– Так вы мне поможете?

– Я не понимаю.

– Кто он?

– Ну откуда мне это знать?!

– Сонечка, – укоризненно проговорил он, – зачем вы так со мной? Я же прошу вас. Вы же знаете. Мне очень, очень нужно. И вам, и всем нам. Неужто вы думаете, что я вас обманываю? Да мы все стали жертвами какой-то чудовищной… Я даже не знаю. Понимаете? И вы. И я. Все!

До ее подъезда ходьбы было около десяти минут. В гости Маклаков не попросился. Да его бы и не пустили. Но он получил больше, чем рассчитывал сегодня. Фамилию и адрес человека, которого запомнили его коллеги. Видно, Софу здорово мурыжили, если она не забыла эти данные. Маклаков предполагал, что в лучшем, самом хорошем случае он узнает это завтра. Или не скоро. Очень не скоро. Тогда, когда в этом уже не будет необходимости.

Впрочем, не исключено, что у Софьи Николаевны просто профессиональная память. Столько лет сидеть на этих бумагах, поневоле запомнишь.

Глава 6

ГРОМЫ

Мэтр Роман имел обыкновение обставлять свое появление с почти запредельным шиком. Дорогие, сверкающие на солнце машины, сопровождение, охрана, одежда известных марок, золото на пальцах, лучше с бриллиантами, весьма недешевые аксессуары вроде часов «Ролекс» тысяч за сто евро. А еще его частенько сопровождали красивые женщины, одна или две, что вызывало зависть у мужиков. Где он только таких баб-то находит?

Горнин смотрел на этот выезд из окна своего кабинета и чувствовал, что неприятности вырастают перед ним в полный рост. За две копейки Роман Георгиевич не то что из своего офиса не выйдет – с горшка не встанет. А тут явился во всем великолепии. Черное пальто нараспашку, белый шарф под воротником – красавец!

Его можно было бы считать позером, дешевкой, если бы Перегуда не был тем, кто он есть.

Было слышно, как тетя Люся ругается в голос, заставляя гостей вытирать ноги о мокрую тряпку, которой она мыла полы, начисто игнорируя современные приспособления для наведения чистоты, – ей сам черт был не брат, и чужие советы она не слушала, – но Горнин знал, что это всего лишь слабая и никчемушная попытка авангарда отразить атаку превосходящих сил неприятеля. Как бы там ни надрывалась бывшая зэчка, для маг-директора она была не больше чем муха на стекле его автомобиля. Да, неприятно, да, жужжит, да, отвлекает, но для всякой мухи найдется мухобойка, а то, что Роман Георгиевич до сих пор не замахнулся своей мухобойкой, – это всего лишь его добрая воля. Или лень. Либо расчет. Либо…

Додумывать Горнину было некогда.