Магическая Академия, мой бывший ректор-дракон и я

Следующей жертвой Ален выбрал Аннокар, мир племянника Дамиана, с его уничтожением возникли бы сложности, поэтому Селина рассказала Алену историю о Страннике, божественном мече, что принадлежал одному герцогскому роду. Пьяный герцог похвастался молодой Селине, чтобы возвыситься в ее глазах, и получить согласие на брак с ним, Селина засомневалась в существовании Странника, но историю запомнила. При поиске возникла сложность, они не знали, кому достался меч: семье Пауля или лорда Шерро. Перед Лола поставили задачу, выведать правду. Меч они не нашли, даже упоминания о нем. Странник так и остался легендой. Но исход печален, Лола убила Пауля, Ален убил Лола и лорда Шерро.

Имущество и земли рода Даккорских переходят императорской семье. Сегодня день, когда род Даккорских пал. Любые упоминания о Селине подлежат уничтожению, сотрут из истории миров. Ее труды в артефакторике перейдут под автор неизвестен. Отныне, в документах, которые могут существовать в мирах, моя девичья фамилию Дюпон. Давняя родственница лорда Северина. Пятиюродная племянница или внучка, где-то так. Знающие мою настоящую фамилию поймут, что не стоит о ней распространяться, и я привыкну, со временем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Заседание суда заканчивается оглашением приговора. Казнь Селины назначают на следующую неделю. На ней я тактично решаю не присутствовать, хватит с меня впечатлений.

Дамиан подхватывает меня под руку и выводит из зала суда. Мои мысли раздирают вопросы к Селине, на которые она сможет ответить, но Селина сумасшедшая, как и Ален, а слушать сумасшедшую не рискну, мое ментальное здоровье и так повреждено.

— Кати?

— Да, Дамиан? — перевожу взгляд на супруга.

— Ты тихая, с тобой все хорошо?

— Нет, — пожимаю плечами, — мне нужно время, много времени. А сейчас, отведи меня домой, Дамиан.

Эпилог

Разбираю записи Селины, по-хорошему их стоит выкинуть, но рука не поднимается, и не из-за сентиментальных чувств, а знаний, что они несут. Перепишу их, чтобы не видеть ее почерк никогда больше. Бросаю взгляд на Теодоса, сидящего в кресле с неизменной бутылкой вина в руках.

— Вас погубил алкоголь, но вы продолжаете пить, — делаю замечание божеству, почувствовала себя бессмертной и храброй. Теодос хмыкает, но ничего не отвечает.

— Где вы заперты?

— В остове поместья.

Стучу пальцами по столешнице, не похоже, что Теодос настроен на разговор по душам.

— Как вас найти и вытащить?

— Никак, я пообещал тебя не убивать, — откидывает бутылку и открывает новую. Вздыхаю и отправляю пустую тару в мусорку.

— И никак не избежать убийства?

— Никак.

Разговор о спасении не складывается, но потомкам буду рассказывать, что героически пыталась.

— Почему Ален не уничтожил миры быстрее, — задумываюсь, — божественная сила огромна, уверена, что можно по щелчку пальца стереть целый мир и живое в нем.

— В зеркало посмотри, — Теодос указывает на стену бутылкой.

Поджимаю губы и смотрю недоумевающе на божество.

— Ты седая, — отпивает из бутылки, — моим оружием ты пользовалась несколько мгновений, и поседела. Та магия, которой ты владеешь, Екатерина, ничто, пылинка, по сравнению с моей мощью. Ален столетиями бродил по мирам дряхлым стариком на грани смерти, пока не обуздал божественное, а обуздав, сошел с ума.

Неуверенно киваю.

— Как у Линнетты получилось вас пленить? — интересуюсь не во зло, лишь утолить голод любопытства.

Теодос переводит взгляд в окно, возможно, думая о чем-то или решая, ответить мне или нет.

Собираю записи Селины в ящик, Дамиан обещал забрать меня после обеда, и на этом мое посещение Аркации закончится. Со следующей недели возвращаюсь в Академию на учебу, а Дамиан на должность ректора. Занятия я жду с нетерпением, а новые встречи с друзьями… нет. Не их вина. Время залечит мои раны и вернет веру, по крайней мере, надеюсь на это.

— Как ты думаешь создаются плетения и заклинания, Екатерина?

«Как?» — зависаю с листком в руке и хлопая глазами. Никогда не задумывалась об этом. Заучивала, пользовалась, но бездумно. Для меня существует лишь одно объяснение: магия.

— Магия разумна, Екатерина, ей говорят сожги, она сжигает, ей кричат бей, она бьет. Плетения и заклинания лишь способ общения с ней, нарисуй в воздухе знак и подумай, что это дуновение ветра, — Теодос переводит взгляд на меня. — Давай же, смелее.

Рисую пальцем в воздухе сложную закорючку, чтобы ненароком не повторить, и усиленно повторяю, что это ветерок. Оставшиеся на столе записи Селины разлетаются в разные стороны порывом ледяного ветра. Вздрагиваю, температуру и скорость не учла, мой просчет.