Магическая академия. В кресле ректора

Немая сцена, которую так любили многие классики. Четверо аристократов стоят, изумленно смотрят на моего отца и молчат.

— Кто вы? — наконец-то очнулся отец Торисы. С его лица наконец-то слетела маска строгости, и теперь он выглядел растерянным, так же как и его жена, — я чувствую в вас силу, но не понимаю…

— Мне не стоит демонстрировать свою мощь. Иначе, думаю, тут мало что останется не разрушенным, — все тем же тоном заявил отец. — Я — Ротарион. Вам лучше поверить мне на слово.

Актер и позер — вот так, двумя словами, я охарактеризовала бы его сейчас. Но то я. Драконы же пребывали в шоке. И я искренне недоумевала, почему никто вокруг не обращал внимания на выражения их лиц, да и вообще на происходившее на балу.

— Полог невидимости, пока не сниму его, никто нас не заметит, — Ротарион будто прочитал мои мысли. И тут же мягко улыбнулся, как по мне, все еще играя на публику, — здравствуй, дочь.

— Здравствуй, папа, — послушно ответила я, зная, что он ждет именно такой ответ.

— Дочь… — медленно, словно пробуя слово на вкус, произнес второй дракон, высокий шатен с зелеными глазами, детый в наряд тех же цветов, что и Димир.

— Для вас — внучка, — поправил его мой отец. — Где находится ваша дочь, ее мать, я, к сожалению, понятия не имею. Сам хотел бы знать.

«На Земле, наверное, — подумала я грустно, — вместе с теми, кого я всегда считала своей настоящей семьей».

Вслух я, естественно, ничего подобного не произнесла — собравшиеся и так были в шоке. Не следовало травмировать их еще сильнее.

Нормального разговора, которого желали и муж, и отец, не получилось. Их собеседники пребывали в глубоком шоке и не могли адекватно реагировать на ту или иную фразу. Поэтому очень скоро отец снял полог не видимости, распрощался и исчез в толпе аристократов.

Танцевать мне не хотелось. Да и не умела я выполнять фигуры, принятые в этом мире. А вот устроить скандал любимому мужу, который, считай, подставил и меня, и две семьи, я желала. Аж до дрожи в руках желала. Димир это видел, но из зала не уходил, довольный, приветствовал кивками всех, кто подходил поздравить его с моей беременностью.

Я терпела около часа, потом повернулась к Димиру и предупредила:

— Или ты прямо сейчас отводишь меня в отведенную мне комнату, или остальные дни я проведу в академии — найду себе работу.

— Шантажистка, — хмыкнул Димир, но спорить не стал.

И скоро я уже лежала, раскинувшись в форме звезды, на постели. Не сказать, чтобы я сильно устала, но появление отца и их с Димиром авантюра выбили меня из колеи. Теперь следовало обдумать свое дальнейшее поведение, в том числе и по отношению к новым родственникам.

Интроверт, я предпочла бы встречаться с родней не чаще пары раз в год, максимум на час. Увы. Вот сейчас новоприобретенные бабушка с дедом придут в себя, и совсем скоро мне предстоит то ли завтрак-обед, то ли чаепитие вместе с ними. И хорошо, если только с ними, а не с многочисленными членами семейства. А ведь есть еще родственники отца. И они тоже то и дело дают о себе знать.

В общем, в ближайшее время о спокойной жизни можно забыть…

Димир появился через пару часов, довольный, как объевшийся мышей кот. Уселся в кресло напротив кровати, с ленцой во взгляде посмотрел на меня.

— Ты так все время и лежала?

— Я беременна, — отрезала я, — мне можно лениться.

— У тебя очень удобная беременность получается. Ты вспоминаешь о ней, только когда она приносит тебе выгоду, — ухмыльнулся Димир.

Зараза!

— Я пришлю служанку. Собирайся.

— Куда?

— Будем ужинать в ресторации.

Я вопросительно подняла брови, но Димир уже встал из кресла и широким шагом вышел из спальни. Он не собирался посвящать меня в свои планы. Впрочем, как обычно.

Глава 55

Каникулы промелькнули быстро. Раз — и нет их. И вместо весенней прохлады за окном пышет летняя жара. Казалось, еще вчера я, ворча после бала, собиралась с Димиром в ресторан. А сегодня уже сижу на своем рабочем месте в кабинете и пытаюсь достучаться до одной упрямой банши.

Аурелия, как всегда элегантно одетая, расположилась в кресле напротив моего стола и, не стесняясь, крутила пальцем у виска.

— Ты сошла с ума, — Аурелия говорила, не стесняясь, не выбирая выражений. Явно проговаривала все, что думала. — Как ты вообще себе это представляешь? Я банши, не забыла?

— С тобой забудешь. Ты же твердишь это по тысяче раз на дню, — вздохнула я. — И боишься. Так и скажи, что просто боишься.

— Боюсь, — согласилась Аурелия. — Не за себя, за остальных. За всех, кто здесь живет. Да твоего помощника первого придется откачивать, когда он увидит меня на твоем месте.

— Ничего, — отмахнулась я, — он сильный. Выдержит.

— Тори! — в голосе звенит возмущение. Вот же актриса.

— Ну что? Что «Тори»? Что страшного в том, чтобы поработать моим замом, пока ребенку не исполнится хотя бы пять месяцев?

— Ты еще не родила.

— Так я и не прошу садиться в это кресло уже завтра. У тебя и окружающих будет пять-шесть месяцев, чтобы привыкнуть. Если, конечно, Димир не взбрыкнет, а отец его не поддержит.