— Дружище, этот господин желает купить рабов, — сообщил Дойль.
— Я сразу понял, что господин — по-настоящему достойный покупатель, — расцвел улыбкой маленький африканец.
Теперь уже Роберт Смит ехал в плетеной повозке, а Артур шагал следом за Овусу, тянущим за уздечку усталого ослика. Плантатор выбрался из тележки у толстых крепостных стен Кейп-Коста и взглядом проследил за африканцем, отъехавшим в сторону в ожидании, когда снова возникнет в нем надобность, чтобы отвезти «по-настоящему достойного покупателя» обратно к пароходу. Сразу же за ржавыми воротами, которые тяжело и со скрипом открыли два английских карабинера, оказался подземный тоннель. Один из служивых прихватил масляную лампу и двинулся в кромешную темень подземелья, увлекая клиентов за собой. Второй отправился за клерком.
Колеблющийся свет масляной лампы бросал причудливые тени на сырые стены и сводчатый потолок тоннеля, который вел, казалось, в преисподнюю. Но вот пространство неожиданно раздвинулось, воздух стал густым и тяжелым, словно в стойле. Отовсюду доносился звон цепей, вздохи, стоны, тихий плач, но все перекрывал чей-то неистовый крик ярости на гортанном языке. Сквозь узкие щели под высоким потолком проникал тусклый свет, выхватывая из темноты сверкающие глаза черных невольников и их злобно оскаленные зубы. Посетители замерли в дверях, не решаясь идти дальше.
— Кого желаете посмотреть? — учтиво осведомился нагнавший покупателей клерк. — Есть малолетние девственницы и непорочные юноши, а также вполне созревшие аппетитные красотки.
— Нет-нет, — протестующе поднял руку Дойль. — Мы думаем купить высокого нестарого мужчину для службы в доме. Он должен иметь солидный вид и быть физически крепким.
— Отлично, сейчас я покажу наш лучший товар, — отозвался представитель компании, в сопровождении двух вооруженных военных углубляясь в заполненный невольниками зал.
Вскоре перед покупателями предстали пять рослых африканцев разного возраста. Самый юный, лет двадцати, с широкими плечами и мощными, готовыми прорвать туго натянутую черно-атласную кожу мышцами, был скован по рукам и ногам длинной цепью, пропущенной сквозь ручные и ножные кандалы. Он рычал и вырывался, всем своим видом выражая ярость по поводу происходящего. Два других великана лет под сорок имели вид апатичный и вялый, даже не пытаясь выразить недовольство пленением.