Магическая трубка Конан Дойла

Освещенная тусклой лампочкой комнатка имела круглую форму и была такой маленькой, что в ней с трудом помещались стол, стул и узкая кровать, на которой мирно посапывал Гоша. Под круглым, похожим на люк иллюминатора окном сидела на стуле Настя, тонкими руками обхватив голову стоящего перед ней на коленях Алекса. Мой холодный и расчетливый муж, сняв очки и задыхаясь от страсти, с несвойственным ему жаром говорил:

— Маленькая моя! Я все для тебя сделаю! Это даже хорошо, что все так получилось! Карточный долг расставил все по своим местам. Если бы не эти деньги… Я говорил с врачом Лизы. Доктор уверен, что Лиза не выживет. Наконец-то я стану богат и свободен! Ни ты, ни ребенок не будете ни в чем нуждаться! У нас будет много денег! Очень много! Но ты должна быть умницей и сказать в полиции то, что мы с тобой придумали. Запомни. Толик похитил Гошу, чтобы получить от Лизы выкуп.

Настя склонилась к его лицу.

— Да, милый, я все поняла. Я тоже тебя очень люблю и сделаю все, как ты скажешь.

Ее тонкая ладонь скользнула по щеке Алекса, яркие алые губы припали к его дрожащим от нежности и страсти губам.

— Вот тварь! — злобно прошипели за моей спиной.

— Смешно, правда? — проговорила я, оборачиваясь к побагровевшему от ярости Грабу. — Пока ты по требованию Алекса спал со мной, мой муж спал с твоей Настей. Так что никто ни на кого не в обиде.

— Заткнись, идиотка! — оборвал меня бывший любовник, в бешенстве скрежеща зубами.

— Я постараюсь сделать так, чтобы тебя не таскали в полицию, — будто не слыша нашей перепалки, продолжал горячечно шептать Алекс. — Все-таки ты беременна, и тебе нельзя волноваться. Волнение может пагубно отразиться на плоде. Я лучше, чем кто-либо другой, знаю, что такое больной ребенок, и клянусь, что расшибусь в лепешку, но наш с тобой малыш родится здоровым!

— Что ты врешь, гад? — взвыл Толик, с кулаками бросаясь на соперника. — Это мой ребенок! Мой!

Муж Насти налетел на противника, но, странное дело, Алекс даже бровью не повел. Мне показалось, что Граб окутал собою Алекса, как если бы был не из плоти и крови, а состоял из тумана. Не достигнув желаемого, ревнивец снова предпринял попытку ударить вероломного друга. И снова безуспешно. Но самое странное, что ни Настя, ни Алекс до сих пор нас не видели, точно и не было в этой крохотной комнатке никого, кроме них да спящего Гоши.

— Что за черт? — задыхаясь от ярости, обернулся к нам разъяренный рогоносец. — Я не могу дать ему в морду!

— Конечно, не можете. Вы тень бесплотная, ибо умерли, — с кроткой улыбкой проговорил Кузьма, вертя в руках трубку. — В настоящий момент вы слишком слабы и не можете воздействовать на физические объекты. Но если поднакопите энергии, перейдя в духи высшего порядка, то, возможно, и сможете причинить физическому телу реальный вред.

— Совсем рехнулся? — злобно выплюнул Толик. — Ты тоже, что ли, умер, раз со мной разговариваешь? И Лизка умерла? Мы все умерли, да? Так, что ли?

— Не так, — как можно мягче ответствовал юноша. — Умерли только вы, Анатолий. Но все мы сейчас, безусловно, бестелесные субстанции. Лиза находится в коме, а я просто медиум и знаком с практиками, позволяющими общаться с духами.

Теперь не поверила я.

— Да нет, Кузьма, ты что-то путаешь. Ты же студент! Приехал к профессору Зорину!

— Одно другому не мешает.

— Постой, а как я могу быть бестелесной субстанцией, если меня пропустил в дом отца охранник? Сережа даже сказал, что я неважно выгляжу!

— Охранник был пьян?

— Не более чем всегда, — пожала я плечами. — В легком подпитии.

— Тогда в этом нет ничего удивительного. Духов видят лишь дети и люди в измененном состоянии сознания.

— Это ты, урод, в измененном состоянии сознания! — злился Толик. — Что за чушь ты несешь?

Однако ни оскорблениями, ни грязной руганью Кузьму невозможно было сбить с толку.

— Пойдемте, — кивнул он на дверь, — я покажу одну вещь.

Студент повернулся и, выйдя из комнатки смотрителя маяка, устремился по винтовой лестнице на самый-самый верх. Там, поросшая редкой травой, располагалась маленькая, метр на метр, площадка, обнесенная низкими стальными перильцами. По площадке гулял ветер, и чайки пролетали над самой головой. Одного неверного движения было достаточно, чтобы рухнуть с огромной высоты маяка. Я опасливо глянула вниз и заметила, что там, на скалах, уже кто-то лежит. Кто-то необычайно похожий на Толю. Та же белая футболка, что и на стоящем рядом со мной Грабе, те же льняные брюки на неестественно вывернутых ногах и рассыпавшиеся по острым камням длинные черные кудри, которые он обычно собирал в хвост. Вне всяких сомнений, бездыханное тело некогда принадлежало тому, кто сейчас потрясенно молчал рядом со мной. Моему любовнику. Анатолию Грабу.

Англия, 1905 год