Магическая трубка Конан Дойла

За время работы у писателя Альфред Вуд слышал от Дойля несколько версий этой истории, и все время автор давал голову на отсечение, что дело было именно так, как он рассказывает. Редактору Джеймсу Пейну писатель говорил, что у Элмора были сын и дочь, и что именно сын стоит за всеми таинственными происшествиями. А Джерому Клапке Джерому сэр Артур выложил другую версию дорсетских событий. Роль привидения якобы исполняла взрослая дочь полковника, незамужняя дама лет тридцати пяти. Мистер Дойль, как автор детективов, ее сразу заподозрил, ведь когда все выбежали из комнат, разбуженные грохотом, дочь утверждала, что ничего не слышала и им все померещилось. На следующую ночь женщина якобы вышла на дело снова, но писатель ее уличил. Ей ничего не оставалось, как сознаться, что делала это назло родителям, а зачем, и сама не знает. Сэр Артур обещал все сохранить в тайне, и больше привидение не давало о себе знать. Но теперь Конан Дойль занял диаметрально противоположную точку зрения.

— Да-да, Вуд! Я совершенно уверен! Именно энергия погибшего ребенка и стала тогда причиной непонятного шума в доме полковника Элмора.

— Не сомневаюсь, что это так, — сдержанно кивнул секретарь. — Дети невероятно восприимчивы к всевозможным чудесам.

— Поэтому вы и напечатаете книжицы со сказочными существами, которые так мастерски рисовал отец. Как бы я хотел ему сказать, что он чертовски талантлив!

— Полагаю, сильный медиум сможет установить контакт с вашим отцом, — вкрадчиво проговорил Альфред Вуд, решивший зайти с другого боку.

— Вы правы, дорогой Альфред! Ведь это отличная идея! Мы с вами обязательно посетим спиритический сеанс профессионального медиума и порадуем дух блестящего художника Чарльза Дойля сообщением о предстоящей выставке его работ, которую я обязательно устрою в самое ближайшее время.

Москва, 199… год

Радий третий день не выходил из дома. Апатия, снедавшая все его существо, не позволяла жить полной жизнью. Чтобы не встречаться с досаждающими ему призраками, Полонский бросил курить. Он пробовал перейти на сигареты и даже папиросы, но после трубки это было все равно что гладить кошку в перчатках. Никакого удовольствия, одно расстройство. Некоторое время он терпеливо сидел без табака, однако привычка брала свое, и Радий снова хватался за трубку. Теперь уже другую, не львиноголовую, а купленную в музее. Но уже и без трубки Чарльза Дойля тени умерших не оставляли его в покое. Алла Николаевна пробовала подсунуть приятелю сына легкие витаминные препараты, которые для поднятия тонуса еще при жизни прописывал ей ныне покойный супруг, но Радий только сердито отмахивался.

— Не в тонусе дело, Алла Николаевна! — хмурился он. — Я просто устал.