Магические безобразия

Запись с закругленными буквами появилась на утро в воскресенье на страницах блокнота-телефона. Несмотря эмоциональное потрясение, Варя обрадовалась, что удалось помочь, пусть и все сделал Рин в одиночку: после битвы отправил ребят по домам, снова подкорректировал память. Теперь дом на улице Володарского не представлял опасности, вся магия ушла. Джо распирало от гордости за своего хозяина, нарисованный рот выглядел по-особенному самодовольно. Весь день Измайлова читала взятую у Марины книгу, проникаясь интересом к восточной культуре. Впереди намечался поход в книжный магазин.

Третий понедельник апреля начался с дежурства 10 «В» по школе. Стоя на первом этаже перед входом, Варя отчаянно подавляла зевоту. Все-таки совершенно некрасиво сводить челюсть перед таким количеством народа. Книга, взятая у Марины Пронкиной, девочку так заинтересовала, что она проглотила содержимое рекордно за день, не сделала половину уроков, ранее такое случалось пару раз, и не выспалась. В глазах рябило, и сложно сказать, из-за недосыпа или непривычной магической пустоты, следствие субботнего перенапряжения.

Во время биологии Варя снова обратила внимание на Вику, пытаясь понять, что за шипастые линии, похожие на колючую проволоку, охватывают ее голову, руки и ноги. Ей даже показалось, будто их стало больше, а давление туже. Стоило расспросить Рина об этом. Измайлова опустила голову, чуть прикрыла глаза и отстранилась от посторонних звуков. С недавних пор девочка увидела, что пространство вокруг куда более заполнено, чем кажется. Над Викой висела черная плотная туча, как и над Копейкиной, под потолком плавали разноцветные облака-эмоции, очевидно, весь класс пребывал в раздрае и замешательстве. Никому не нравится, когда на него сливают плохое настроение. В проходах между партами мелькали какие-то тени, стелилась дымка, но призрачные существа сколько не пытались дотронуться до живых, никакого эффекта не было.

По звонку на перемену ребята разбрелись дежурить. Варя и Лена следили за порядком на первом этаже, где столовая и каморка мага. Обычно здесь не сновали ученики толпами, так как из уроков тут вели ОБЖ и технологию у парней, а несколько других помещений предназначались не для учебных целей. Лена расспрашивала подругу о доме, и Варя с удовольствием поделилась. Хранить это в секрете не имело смысла.

Урок алгебры начался вполне обычно. Ольга Александровна вызывала кого-нибудь к доске решать задания по тригонометрическим функциям: Самойлов справился на «отлично», что даже завидки брали, Копейкина, несмотря на ужасное настроение и перемазанную чем-то белым спину (кто-то из девчонок постарался, не иначе), тоже не ударила в грязь лицом, Игорек вначале запутался, но все-таки «выплыл», а на Богдановой Вике снова отыгрались по полной. В целом, у нее не было проблем с предметом, не считая последних тем… Варя сидела и не отсвечивала, уж очень не хотелось получить низкую оценку.

Ольга Александровна кивала головой, ставила отметки в журнал, пока дежурные мыли доску, готовила новую порцию заданий. Ничто не предсказывало приключений. Дневные лампы – вечный бич школы – замигали, аки софиты в концертном зале. Температура опускалась, неприятно холодя кожу. Мышкин Денис, сидевший у стены, несколько раз клацнул выключатель. Лампы перестали моргать и назло всем полностью потухли. Кабинет погрузился в серость позднего утра. Учительница открыла рот, дабы высказаться по данному поводу, но мир вдруг замер, словно стоп-кадр. Варя остро ощутила, как в пространство распылилась магия, облака-эмоции исчезли, точно их вытерли невидимым ластиком. Одноклассники не шевелились, казалось, даже не дышали, походя на восковые фигуры.

– Что происходит? – прошептала Маша Костик, вертя головой и разрывая гипнотическое оцепенение. Измайлова шумно выдохнула, рядом скрипнула стулом Лена, а впереди замотала головой Наташа.

Младшенькой никто не ответил: в неподвижном пространстве происходили изменения. Как и ранее по полу поползла дымка, заскользили тени, а температура продолжала падать. Захотелось надеть теплый шерстяной свитер. С каждой новой минутой тени принимали четкие очертания не то людей, не то духов. Тишину огласило громкое потрескивание, будто с разных сторон одновременно пытались порвать простыню. Звук «лопнул», в районе доски «воздух» разошелся, словно тканный шов, и оттуда вытекло нечто, на вид черное, вязкое, как мазут. Оно медленно сползало внутрь, точно мерзкий приторный сироп, и источало ужас.

Лена Морозова до боли в пальцах сжала парту. Варя бросила тревожный взгляд на подругу, а затем почувствовала приступ внезапного страха, окатившего с ног до головы. Сердце заколотилось от паники, будто норовило выпрыгнуть из груди, конечности подрагивали и были ледяными. Разум бился в агонии, логика верещала, пытаясь взять эмоции под контроль.