Магические узы

Внутри огромный дом напоминал музей. Мое внимание привлекла мраморная танцующая фигурка женщины без лица, беспрерывно кружившаяся на высоком столике. Прислонившись спиной к стене, я сидела на полу и следила за замысловатым танцем бездушной плясуньи.

Через приоткрытую дверь в кабинете был слышен разговор брата и хозяина дома.

– Мы ничего не можем сделать, Богдан. Твоя сестра, к несчастью, впитала силу браслета. – Голос принадлежал человеку из видения. – Ты же знаешь, что девочка практически с первого дня реагировала на черную магию.

– И что теперь?

– Она простой человек. Черная магия измотает ее и сведет с ума.

Приговор обжалованию не подлежал.

– Не надо так убиваться. Она будет носить амулеты, это малая расплата за браслеты Гориана. Все могло завершиться гораздо плачевнее. Девочка легко отделалась.

– Венцеслав, – брат кашлянул, – пообещай мне, что орден не тронет ее. В том, что произошло, нет вины моей сестры.

– Мы будем присматривать за ней, и ты тоже, Богдан. Было бы лучше откорректировать ей память, но она носит в себе столько черной магии, что неведение превратит ее в магическую бомбу замедленного действия. Надеюсь, ты это понимаешь.

– То есть когда вы посчитаете, что она опасна…

– Возможно, твоя сестра справится с этим лучше, чем мы предполагаем, – резко перебил собеседник. – Давай решать проблемы по мере их поступления. Есть сотни способов спасти человеку жизнь.

Как-то странно, но их беседа меня не задевала. Признаться, мне было совершенно наплевать на будущее. После развязки безумной истории у меня ничего не осталось – ни работы, ни мужчины, заставлявшего внутренности связываться крепкими узелками. Наверняка и родители, узнав обо всех событиях из газетных листков, выставят из дома.

– Пока операция не закончится, девочка останется в особняке. Сейчас для нее мой дом – самое безопасное место.

– Спасибо. – У Богдана был странный голос.

Господи, надеюсь, что он не пустил слезу.

– Моя Ведка… она молодец. Она должна жить.

– Конечно, так и будет. – Собеседник вежливым намеком выпроваживал моего отчаявшегося родственника из кабинета.

– А жаль, – пробормотала я себе под нос и, запрокинув голову, уставилась в потолок.

Богдан вышел в коридор, плотно закрыл за собой дверь, чтобы не беспокоить хозяина дома. Потом присел рядом со мной на корточки и осторожно погладил спутанные волосы. В его лице отражалось беспокойство, в глазах светилась жалость.

– Ты как? – тихо спросил он.

Ответить «нормально» у меня не поворачивался язык. Я взорвалась вместе с Ратмиром в заброшенной обветшалой мануфактуре, и сейчас от меня осталась лишь телесная оболочка. Если это «нормально», то тогда вопросов быть не может.

– Ты меня ударил. Два раза.

– Прости.

– Придурок, подонок, негодяй, сволочь.

– Точно. – Он поморщился.

– Было больно. Оба раза.

– Хочешь ударить меня в ответ?

– Нет, я хочу тебя пристрелить. Это будет справедливо. Пощечину можно смыть только кровью.

– Дать самострел?

Я не выдержала и, сама того не ожидая, улыбнулась. Улыбка отчего-то показалась ужасно неуместной.

– Стриж уже знает о взрыве?

Богдан нахмурился:

– Конечно.

– Хочу поговорить с ним, – попросила я, разглядывая замысловатый узор на эльфийском ковре, застилавшем пол коридора. Наверное, Стриж сейчас в отчаянии. Старший брат являлся всем его миром, отправной точкой, непоколебимой твердью. Теперь его не стало.

– Позже. – Богдан нахмурился. – Думаю, ему сейчас не до разговоров.

– Ты прав. – Я тяжело вздохнула, неожиданно почувствовав облегчение из-за того, что он мне отказал.

Меня поселили в небольшой, но светлой комнате. Из окна открывался вид на лужайку и деревянные широкие качели с высокой резной спинкой.

– Тебе сейчас поесть принесут. – Богдан чувствовал неловкость, оставляя меня в чужом доме.

Он взбил подушки на кровати и предложил:

– Поспи. Ты выглядишь измученной.

Я безучастно кивнула, рассеянно разглядывая обстановку.

Мне хотелось заснуть и не просыпаться.

Как легко злиться на того, кто просто ушел. Наговорил кучу гадостей, хлопнул дверью, сбежал на другой конец света. Злиться и жить дальше, чтобы в один прекрасный момент выкрикнуть: «Видишь? Ты мне больше не нужен! Я могу без тебя!» Мне злиться было не на кого. Некому что-то доказывать. Мы с Ратмиром даже толком не знали друг друга, да и встретились всего седмицу назад. Тогда почему я чувствовала себя брошенной и так сильно злилась на него?

– Возьми мой коммуникатор. – Брат протянул приборчик со слепым зеркальцем. – Если что-то понадобится, тут же звони.

– Хорошо.

– Я пойду. – Он помялся, но потом все-таки поцеловал меня в лоб, как всегда делал, когда прощался. – Я люблю тебя, сестренка.

Я промолчала, а когда он открывал дверь в спальню, чтобы уйти, не удержалась:

– Прости меня, Богдан.

– За что? – Он удивленно оглянулся.

– За то, что подозревала тебя. Это было ужасно – думать, что ты хочешь меня убить. Мне казалось, что я попала в сумеречную зону. – Неожиданно даже для себя я всхлипнула. – Боже, я так виновата перед тобой!