Магический цыганский гипноз

Свой взгляд на гипноз Фрейд изложил в книге «Психология масс и анализ человеческого «Я». По мнению Фрейда, для гипнотической связи, представляющей собой подобие влюбленной самоотдачи, характерны уступчивость, снятие критики по отношению к гипнотизеру, отсутствие самостоятельности и инициативы, концентрация на личности гипнотизера, занимающего место идеала «Я». Фрейд считал, что власть гипнотизера связана с инфантильными фантазиями гипнотизируемого субъекта, который приписывает гипнотизеру роль всемогущего отца первобытной орды, т. е. в гипнозе восстанавливается и воспроизводится отношение к праотцу, каким оно было в период зарождения человечества. В гипнотическом состоянии оживляется архаическое наследие, пробуждается представление «об очень сильной личности, в отношении которой можно иметь только пассивно мазохистическую установку, в присутствии которой нужно потерять свою волю». Механизм памяти Фрейд объяснял и особенностью массовой психологии, проявляющейся в феноменах внушения. Фрейд признавал, что «моральная совесть» загипнотизированного сохраняется и может оказать сопротивление внушению, если оно идет в разрез с совестью.

Концепция Фрейда открыла новый аспект анализа отношений между гипнотизером и гипнотизируемым с позиции теории перенесения и бессознательного. Она показала сложность этих отношений — и, пожалуй, на этом все. Концепция не учитывала весь комплекс разнообразных факторов, определяющих гипноз, потому не могла претендовать на исчерпывающее объяснение этого сложнейшего феномена.

Последователи Фрейда поняли ограниченность психоаналитической теории и признали значимость психологических и физиологических факторов и индукции гипноза. Л. Кьюби и С. Марголин считали, что в индукции гипнотического состояния существенное значение имеют ослабление действия внешних раздражителей, концентрация внимания на голос и манипуляции гипнотизера, фиксация внимания на телесных ощущениях. Этот момент в теории гипноза ранее не учитывался.

Кьюби и Марголин, в частности, описав физиологический метод индукции гипноза (фиксация внимания на собственном дыхании), показали возможность достижения гипнотического состояния без гипнотизера. Это дало основание утверждать, что перенесение не является обязательным условием гипнотической индукции и что посредством чисто физических манипуляций также можно вызвать гипнотическое состояние. Кьюби высказал гипотезу, что в гипнозе без гипнотизера (самогипнозе) речь идет о перенесении в чистом виде, чаще всего реализуемом бессознательно, воскрешающем значимые образы раннего детства.

Кьюби и Марголин были первыми, кто попытался объединить психоаналитическую и павловскую теории гипноза. Физиологический аспект — это исключение в процессе индукции гипноза всех раздражителей, кроме манипуляций и слов гипнотизера, что приводит к возникновению зоны концентрированного возбуждения, окруженного зоной торможения, и психологический аспект — это процесс отождествления «Я» и гипнотизера, регрессия к грудному возрасту с идентификацией гипнотизера с родителями. Кьюби считал существенно важным то, что гипнотизируемый временно отказывается от врожденных механизмов самозащиты и бдительности, отдавая себя и чувство безопасности в руки другого.

Наметившуюся тенденцию к сближению психологических и физиологических факторов развили М. Гилл и М. Бренман, однако эти ученые считали, что подлинное гипнотическое состояние развивается лишь при контакте с гипнотизером и возникающем при этом перенесении. Они видели гипноз регрессивным процессом.

В 30-х годах XX столетия К. Халл и в 60-х Т. Барбер были особенно заметны в продолжавшейся оживленной дискуссии о том, существует ли вообще гипноз и в чем его специфичность.

Халл считал гипноз состоянием, в котором происходит усиление внушаемости, являющейся главной характеристикой этого феномена. Повышение внушаемости в гипнотическом трансе подчеркивается многими исследованиями, однако утверждение о специфичности гипервнушаемости в гипнозе некоторыми оспаривается на том основании, что сходный эффект можно получить и вне гипноза.