Магия числа «40»

В немецком Университете Фрайбурга три дюжины ученых уже десятилетиями занимаются телепатическими феноменами, psi- и другими оккультными силами, но после многих лет исследований могут довольствоваться только нулевым результатом. Во время экспериментов ни телепатические способности, ни сверхъестественные феномены, ни другие призрачные формы силы мысли никак себя не проявили. «Вера в судьбоносную силу, ведущую кого-то по жизни, не что иное, как ‘‘общеизвестная недооценка случая’’», – говорит П. Бруггер, психиатр из университетской клиники Цюриха.

Шальной случай не оставляет в покое уже не одно поколение искателей счастья. В 70-х годах американскому космологу Д. Фармеру удалось немного приблизиться к этому феномену, поставив его к себе на службу не при помощи рока или судьбы, а с помощью физики. Эспериментальной площадкой для ученого стали казино в Лас-Вегасе. Со спрятанным в кармане микрофоном он занимал место у рулеточного стола, сопоставляя время бросания шарика с первым контактом его с барабаном и выкриком крупье: «Ставки сделаны!» С помощью компьютера Фармеру удалось с достаточно высокой степенью вероятности разработать систему, позволяющую определить, куда не должен падать шарик, давая возможность делать «ставки наоборот». В результате ученый оставил основную работу и вместе с группой единомышленников разработал прибор, состоящий из мини-компьютера, который можно спрятать под рубашкой. С помощью тайных микрофонов в казино устанавливалась связь между участниками. Спланированная атака на казино имела успех. Во время вращения шарика компьютеры вычисляли данные и давали прогнозы, а так называемые «операторы» делали ставки только в последний момент. Шарик не всегда падал в предсказуемом месте, но, тем не менее, каждый поставленный доллар приносил 40 % выигрыша. Когда менеджеры казино узнали о происходящем, всем участникам операции было запрещено впредь посещать заведение, мало того, нахождение в нем людей с техническими приборами строго исключалось.

Таким образом, случайности иногда поддаются прогнозу. Тот, кто в состоянии предусмотреть достаточно много критериев, подчиняющихся законам физики, может с большим успехом заключать пари на будущее.

Однако можно ли такую модель прогнозирования бесконечно улучшать и уточнять, пробивая бреши там, где до сих пор господствовала метафизика? Мы должны понимать, по каким законам функционирует Вселенная. В наши дни классифицировать эти законы не берется ни один физик, хотя, согласно И. Ньютону, в его время мир работал как часовой механизм: с одной стороны инертные массы, с другой – силы, приводящие их в движение. Те, кто понимает эту взаимосвязь, а Ньютон и последовавшие за ним физики были уверены, что понимают, исключают случайности, ибо нахождение шарика на игровом столе в каждый момент времени объясняется законами движения. То, что будущее нельзя предсказать с абсолютной точностью и определенностью, Ньютон объясняет только тем, что не могут быть учтены все факторы. Суперинтеллект, как утверждал астроном П.С. Лаплас, мог бы из одного актуального представления о состоянии Вселенной предсказать все ее будущие состояния.

Идея часового механизма Ньютона продержалась до начала ХХ века, пока теории Альберта Эйнштейна не пошатнули основы этой конструкции. Время и пространство больше не рассматривались отдельно друг от друга, а движение мельчайших частиц и квантов становилось непредсказуемым. Небесная механика Ньютона, в которой принципиально не было места случайности, осталась всего лишь красивой идеей, пригодной в качестве экспоната для музея истории науки.

Сейчас известно, что наша Вселенная заполнена черными дырами и флуктуирующими квантами, возникающими, предположительно, из ничего. Но пока математических обоснований общей теории, которая могла бы объединить в одно целое теорию относительности Эйнштейна для большого и квантовую теорию для малого миров, не существует. Высказывания типа «Случайностей нет, все подчиняется закономерности» стали метафизическими спекуляциями, не создающими большой проблемы для математиков. По их логике, все можно объяснить абсолютными законами природы, установленными с давних времен, внося на новые условия соответствующие коэффициенты пересчета. Но кто определит конечное число подобных коэффициентов? Такие представления не являются ни истинными, ни ошибочными. Они просто не поддаются проверке. Но теория о мире не имеет особой ценности, если она не позволяет вывести ошибочной гипотезы, которую впоследствии нельзя исправить. «Поэтому личное дело каждого, верит он в определяющую судьбу или называет последствия неизбежного незнания случаем», – размышляет ученый П. Кляйн в книге «Всё – случай».