Магия фейри

— Веселее, милочка, — сказал вампир. — Потанцуй со мной, и ты забудешь обо всех своих проблемах, обещаю, — его язык с томным удовольствием скользнул по одному из его острых клыков.

— Прости, Один, этим вечером я работаю, — она не стала говорить ему, что его висящие спортивные штаны не оказывали на неё никакого эффекта. Он казался неплохим парнем — по крайней мере, для вампира.

— Нет проблем, — сказал он. — Думаю, я покружу Блоссом, — он поднялся на ноги и согнулся в плавном поклоне, протягивая фейри руку. — Хочешь потанцевать?

— С удовольствием, — сказала Блоссом. Браслеты из бусин на её запястьях зазвенели, когда она приняла его руку, схватила Эйса, и они втроём поскакали на танцпол.

Наоми несколько секунд наблюдала за ними, удивляясь тому, как их различные стили танца сливались воедино, точно их всех учил один учитель.

Как Блоссом, Эйс и Один — три разных вида сверхъестественных, три разных смеси магии — магия и музыка сплетались в нерушимую связь, которая длилась десятилетиями. Все это началось примерно пятьдесят лет назад, когда Магический Совет (орган, правивший сверхъестественными этого мира), решил, что им давно пора перестать таиться в тени. Зная, как ужасно могло пройти раскрытие тайны, они избрали медленный и постепенный подход. Они начали то, что стало самой длинной пиар-компанией в истории мира.

Первыми были фейри. Они стали основателями движения хиппи, распространяя в массы свой посыл счастья, любви, наркотиков и музыки. Люди клюнули на фейри как пчелы на мёд. В конце концов, что можно не любить в милых, дружелюбных фейри? Устроенный фейри приток наркотиков, призванный сделать людей кайфующими и счастливыми, тоже не повредил.

Маги были представлены человечеству примерно спустя десять лет. Они прибыли на место со вспышками и блёстками, определявшими эру диско. Музыка была быстрой, наркотики — психоделическими, и давайте не забывать о диско-шарах. Они просто гипнотические.

Наконец, пришла очередь вампиров. Кровососов сложнее всего было представить человечеству, но Магический Совет проделал это с хаус-музыкой и вечеринками. Супер-рефлексы вампиров делали их танцевальные движения просто ошарашивающими, и наркотики вышли на новый уровень. Люди хотели стать ими. Они делились кровью с вампирами, пробуя на вкус маленькую, но вызывающую привыкание дозу той подвижности — не говоря уж о кайфе, который длился всю ночь.

Четвёртый столп сверхъестественного общества, иномирные, не нуждались в вечеринке для разоблачения. Люди даже не видели призраков, а духи практически застряли в мире духов.

Непрекращающаяся вечеринка по выходу сверхъестественных из тени длилась десятилетия — и что это была за вечеринка. Комбинация большого количества музыки, большого количества наркотиков и большого количества сверкающих огней — практически воплощение атмосферы в «Порохе». В сравнении с тем, как могло пройти разоблачение, это оказалось практически безболезненным. И ещё те слухи, которые проталкивал Магический Совет, та маленькая ложь во благо о том, что если люди просто сумеют заполучить магический объект, то достаточное количество магии сумеет даровать им свою магию. Это сработало на ура. В конце концов, кто не хотел себе суперспособности?

Конечно же, это ложь. Лишь сверхъестественные могли поглощать магию, и обычно это требовало сложного комплекса заклинаний и артефактов. Магический Совет очень хорош в своём деле. Их пиар-отдел лучший в мире. С того самого дня, когда первый фейри вышел, разбрасывая цветы и распространяя солнечный свет, Магический Совет наслаждался покоем того, что люди на их стороне. И с тех пор сверхъестественные и люди тусовались вместе и жили в согласии. Конец. И жили они долго и счастливо.

Или нет.

Кампания музыки, магии и наркотиков работала половину столетия — вплоть до тех пор как древняя организация сверхъестественных ненавистников под названием Конвикциониты не сумела наконец-то найти способ разрушить это все. Конец назвали Кровавой Пятницей, и он случился в ночь, когда Конвикциониты использовали магический артефакт, чтобы спустить вампиров с цепи в Лондоне. В ту ночь чары разлетелись на куски, и вечеринке пришёл конец. Той ночью люди начали обращаться против сверхъестественных.

Мысли об этом прямо-таки загоняли в депрессию, так что Наоми встала и подошла к бару. После недель жалких поисков пропавших гибридов она нуждалась в выпивке. Она заказала Гавайского Фейри — коктейль, который заставлял некоторых фейри видеть хорошенькие огонёчки. Что ж, она была лишь наполовину фейри, и если в итоге она тоже увидит огонёчки, значит, так тому и быть.

— Эй, красотка-фейри, ты такая милая, — сказал вампир, усевшись рядом с ней за барной стойкой. Он подвигал темными бровями вверх-вниз, как будто он не озвучил только что самый жалкий сверхъестественный подкат из всех возможных.

Но Наоми не закатила глаза. Она одарила его сладкой улыбкой.

— Часто сюда приходишь?

— Каждую неделю, — он взбил свои волосы, которые были кроваво-красными как его рубашка.

— Ты знаешь Кельвина и Дарью? Они были здесь вечером прошлой пятницы.