Магия фейри

— Однако, — произнёс владыка зверей, и тёмная радость скользнула по его потрескавшимся губам. Он сверкнул кривой улыбкой. — Я готов проявить милосердие для привлекательной женщины вроде тебя.

Его люди повысили голоса в хоре неприличных выкриков.

— Как щедро с твоей стороны, — сказала Наоми, улыбаясь вопреки тянущему чувству в животе. Эти владыки зверей — плохие новости, и у неё сложилось весьма ясное впечатление, куда все это катится.

Владыка зверей перекинул ноги и спрыгнул со своего зверя. Он вальяжно подошёл к ней пьяными шагами.

— Я всегда щедр.

Его мужчины улюлюкали и смеялись.

Владыка зверей протянул руку, чтобы коснуться её волос, потирая прядку между пальцами.

— Такая чистая, такая мягкая, такая свежая.

Он был так близко, что Наоми видела грязь, татуировкой въевшуюся в его кожу. Пахнул он тоже не замечательно, как будто лошадь и мокрую собаку смешали с затхлым алкоголем и потом.

— Ты идеальная малышка, чтобы согреть мою постель этим вечером, — сказал он.

— Очаровательно, — Наоми улыбнулась ему. — У меня есть имя, знаешь ли.

— У меня тоже, — сказал он. — Магнар. Запомни его. Тебе оно понадобится потом, когда я возьму тебя в свою постель, и ты будешь кричать моё имя, — его грязная рука потянулась к ней.

Наоми вскинула руки, ударив его Пыльцой Фейри. Магия вырвалась из неё ударной волной неукротимой силы, которой она никогда прежде не ощущала. Её магия врезалась в звериных людей, опрокинув их и зверей как стену домино. Она не стала ждать, чтобы посмотреть, встанет ли кто-то из них. Она побежала так быстро, как только несли её ноги, игнорируя горячее, кислотное жжение в лёгких и крошечные вспышки боли, когда острая как бритва трава полосовала её кожаные брюки.

Перед Наоми возвышались горы, притягивая её к себе. Они как будто окружали её, обещая защиту от растений и зверей глуши. Синие и пурпурные горы сияли величественным нимбом магии лунного света. Чистый белый снег блестел на вершине их пиков. Нет, не снег. Белый пепел. Как только она вошла в лесистую местность окунутых в радугу листьев у подножья гор, порыв ветра бросил пригоршню влажного, тяжёлого пепла на её пути. Наоми остановилась и прислушалась.

Бриз был мягким шорохом, его тёплое дыхание таяло на её коже. Никаких воплей не нарушало шёпот ветра. Никакого звериного топота не сотрясало землю. Наоми прислонилась спиной к одному из переливавшихся радугой серебристо-синих стволов деревьев, тяжело втягивая глубокие вдохи горящего воздуха. Она оторвалась от звериных людей — пока что.

Она позволила себе отдохнуть ещё несколько секунд, затем оттолкнулась от дерева. Но как только она шевельнулась, в её сторону полетела стрела, едва не пришпилив её руку к дереву.

— Не двигайся, иначе следующая стрела вонзится тебе в голову, — эхом донёсся голос мужчины, прогрохотавший со всех направлений.

Наоми стояла абсолютно неподвижно. Если она не знала, где он, она никак не могла увернуться от следующей стрелы. Сияющие золотистые глаза пронзили тьму, и мгновение спустя он появился из теней. Он пульсировал силой, и казалось, что сами деревья склонялись перед ним, пока он шёл к ней выверенными шагами. Он был одет лишь в свободные полотняные штаны, которые доходили до лодыжек, и обувь, которая больше напоминала шлёпанцы, нежели уличную обувь. Она казалась неуместной в такой глуши.

Кровавый лунный свет лился вниз, отражаясь от его бронзовой кожи. Паутина древнемагических татуировок покрывала одну сторону груди, обвиваясь вокруг его плеча и по руке ниже локтя. Метки казались смутно знакомыми, но Наоми не могла вспомнить, где видела их ранее. Она узнала в татуировках драконьи мотивы. Лишь самые могущественные маги осмеливались зачаровывать свою кожу драконьими татуировками. Такие татуировки назывались Драконья Метка. Легенда гласила, что драконьи татуировки питались более слабой магией, высушивая носителя до смерти. Что ж, этот маг мёртвым не выглядел. Глаза Наоми опустились, следуя за гладкими мышцами его груди. Неа, вовсе не мертвый. Более того, в нем было достаточно жизни, чтобы заполнить целую комнату сексуальных отмеченных драконами мужчин.

Она подняла взгляд, чтобы посмотреть ему в глаза, и мгновенно пожалела об этом. Его глаза сияли жидким золотом и пылали жёсткой, непокорной силой. Магия, древняя как сами драконы, горела в них, напевая скорбную мелодию давно минувших дней. Наоми осознала, что её зачаровала его магия — зачаровала и испугала до глубины души. Она не могла пошевелиться, точно стояла перед ужасным и прекрасным хищником. Её ноги примёрзли к земле, дыхание обжигало горло.