Магия калибра 7.62

Однако сейчас меня больше интересовало даже не содержимое кофточки соседки, а один простой вопрос: где бы мне достать хороший толковый словарь.

Очень уж меня, после моего «видения», заинтересовало слово «субботник».

Веселая, оказывается, штука!

Глава 4

Местный «Пилюлькин» Станислав Иванович Кобылкин, чье имя подсказала «младшая» половина, почтил меня своим присутствием почти сразу после ухода раздраженного городового. Здоровяк с бульдожьей мордой, по которой можно было изучать последствия всех грехов мира словно по атласу, явно подозревал, что над ним полтора часа просто издевались, а вот понять где и в чем именно, увы, не так часто используемому мозгу не удалось. Ну что же, для этого у человека должна быть вторая извилина, как минимум. Помимо вмятины от форменного головного убора, я имею ввиду. И не надо подозревать меня в предвзятом отношении к полиции! Среди «серых» встречаются крепкие профессионалы, великолепные бойцы и попросту Люди. Просто мой сегодняшний собеседник ни к одной из этих категорий не относился, по скромному моему мнению.

Судя по слегка злорадной ухмылке доктора, который разминулся со вспотевшим и раскрасневшимся «бульдогом», он мои чувства разделял целиком и полностью.

— Нехорошо выглядите, Геннадий Сергеевич, — только и поцокал языком вслед гулко топающему городовому доктор. — Вам бы на диетке посидеть, да за здоровьицем последить. А то, знаете ли, сердечко, в отличие от сапог, не казенное, да, совершенно не казенное…

Ответа он, понятно, не получил. Внятного естественно. Да и не ждал особо…

— Пшел вон, трубка клистерная! — только и рявкнул багровый служитель закона, протопав мимо.

— Клистер, клистер, клистер, — на непонятный мотив пропел себе под нос доктор. — Ох, кому-нибудь я бы клизмочку-то прописал!..

— Ведерную, Станислав Иванович?! — весело поинтересовался я. — А как же клятва Гиппократа?

— Полагаете, молодой человек, что данная процедура доблестному городовому повредит? — ничуть не смутился тот. — Уверяю вас, признаки хронической обстипации[9] у данного господина на лицо. Только на пользу пойдет процедура доблестному городовому!

Я легко рассмеялся над каламбуром, связавшим вместе понятия «запор» и «на лицо». Вот что значит настоящий интеллигент! А уж какая интересная манера речи.

— Ну-с, — поинтересовался он. поставив на прикроватную тумбочку объемистый саквояж. — Как себя чувствуем, герой?

— Да уж немного геройства заточку в бок словить, — только и ответил я. — Сейчас жив. Вероятнее всего, буду здоров. И уж совершенно точно все это благодаря вам. Спасибо большое, Станислав Иванович!

— Ну вот, — снова продемонстрировал свою «улыбку Айболита» гость. — Хорошо-то как. Значит, и впрямь лучше! А то собакой сутулой меня называли ведь, и что характерно, отнюдь не кобелем. Нет, отнюдь не кобелем, молодой человек.

Я покраснел. Это «молодого» реакция. «Старый» и не такого повидал, а болевой шок штука вообще удобная. Много на нее списать можно!

— Простите меня, пожалуйста…

— Бог с вами, Александр! — даже замахал он руками, демонстрируя, что все произошедшее — такой пустяк, что и упоминать-то о нем не стоило. — Эх, знали бы вы, чего я наслушался, когда оперировал «по живому» сержанта, которому ягодичную мышцу посекло осколками. Вот тогда да… А это ерунда. Не стоит она внимания….

Все верно, но вот что-то в словах доктора заставляло напрячься. «Да он же меня раскачивает!», — сообразил кто-то из моих «половин». Да так аккуратно, что и особист Ворончихин, с которым немало «бесед» пришлось провести после иных выходов, от зависти бы удавился.

— А что нашего внимания стоит? — неожиданно очень серьезно поинтересовался я.

— Промедол. — спокойно ответил доктор, подслеповато щурившись, изучавший недра медицинской сумки.

Всем своим видом демонстрирую вежливое внимания, сжимая пальцами рукоять выдернутого из двери ножа. И нет, не собирался я оставлять доктора здесь в виде хладного тельца. Просто яблоко принесенное Лешкой все никак доесть не мог. Отвлекали посетители всякие, понимаешь…

А что такое промедол я, как оказалось, «помню» очень хорошо.

Я шел по следам Вовчика. Шаг за шагом, внимательно следя за тем, чтобы мои кроссовки не выступали за контуры рельефных отпечатков на сухой земле. Вот еще не хватало подорваться рядом. И хлопок то вроде негромкий был, а вот лежит сейчас боец, предоставив мне нелегкий выбор: поспешить и вполне вероятно вообще уже никогда и никому не помочь, или сохранить голову «холодной», увеличив шансы раненого умереть прямо на моих глазах…