Магия огня

«Может, ей жаль меня?» — предположила я, — «Мои родители оставили меня ради поездки в Европу».

Признаю, прозвучало это довольно жалко, но Скаут этим не проймешь.

«Не вариант», — сказала она, — «Это же школа-пансион. Здесь все вдали от семьи. Итак, что же она сказала? Что твои родители ведут исследования по генетике?»

Я кивнула.

«Да, именно так она и сказала. Но мои родители изучают философию. Точнее они ведут исследования. Они пишут статьи, поэтому и путешествуют. Но это не генетика, и даже не биология. Их стихия — Хайдеггер[13], экзистенциализм[14] и прочее».

«Мм…», — нахмурившись, Скаут подперла рукой щеку, — «Действительно странно. А ты в их кабинете была, видела их материалы? Может они немного упростили свою работу, чтобы тебе было легче понять».

Я покачала головой.

«Я была там, и я видела их дипломы. Видела их книги. Я смотрела их сертификаты». Скаут поджала губы и свела брови, выглядя сосредоточенной.

«Это и в правду очень странно. Хотя, с другой стороны Фолли могла и обознаться. Не трудно представить, что она перепутала родителей одной студентки с родителями другой».

«Я так сначала и подумала», — сказала я, — «но она казалась такой уверенной».

«Хм…», — Скаут перевернулась на спину, закинув руки за голову, — «Вместо размышлений над тайными занятиями твоих родителей, может, лучше решим, что мы будем делать с запиской?»

«Что ты имеешь в виду под словом «мы»? Записка это твое дело, а не мое. Должно быть, кто-то видел тебя».

«Но она же была в твоём шкафчике, Паркер. Возможно, они, видели, как ты за мной следила. Наверное, слышали, как ты топаешь, как слон в своих тапках».

«Во-первых, я сняла тапки, чтобы не шуметь. А во-вторых, я не топаю!» — я кинула в нее подушкой для большей убедительности, — «Я стройная и грациозная, как эльф».

«Но это не значит, что ты не можешь топать».

«Не в моих правилах бить девочек, но…»

Скаут загнулась от смеха: «Хотелось бы на это посмотреть. Давай рискни».

Сердито посмотрев на меня, она указала на колечко в носу.

«Ты хоть представляешь, как больно было сделать эту штуку? Сколько мне пришлось вытерпеть, чтобы достичь этого образа?»

«И это «образ»?»

«Я — воплощение высокой моды!»

«Ага, журнал Vogue завтра назовет тебя трендом осени».

Скаут покатывалась со смеху.

«О чем кто-то мне только что говорил? Девочек не бьешь? Что ж, я тоже».

«Как знаешь», — ответила я, — «Вернемся к записке».

«Правильно, записка», — сказала Скаут, задумчиво покачивая ногой, — «Хорошо, топаешь ты или нет, но нас видели. Это могла быть одна из наших милейших соседок, а может кто-то еще из Св. Софии. Путь к подвалу не такой уж незаметный. Необходимо пройти через Большой Зал, чтобы попасть в главный корпус. Но в этом нет ничего необычного — в том, чтобы ходить в главный корпус, я имею в виду. Девочки иногда учатся в капелле, а по средам там идет богослужение», — приподнявшись, она посмотрела на меня, — «А ты не заметила чтобы, кого-нибудь обратил на нас внимание?»

Я покачала головой. «Я думала, что попалась, когда ты остановилась в Большом Зале. Я на секунду присела за стол, но сразу после тебя ушла оттуда».

«Хм… Ты уверена, что больше никому не говорила?» — спросила Скаут.

«Не говорила ли я, что шляюсь среди ночи по св. Софии и шпионю за своей соседкой, чтобы выяснить, куда она убегает тайком? Нет, я никому не говорила, такое я бы запомнила».

Скаут усмехнулась.

«Только представь, что может случиться, если нас обнаружил кто-нибудь из…», — она мотнула головой в сторону двери, — «… из сама-знаешь-какой шайки. Они тогда точно свихнутся».

«По-моему, я уже свихнулась».

«Конечно, кому еще придет в голову обороняться тапками?»

«Хочешь повстречаться в темной аллее со мной и моими тапками?»

«Зависит от того, как долго ты не спала. Под утро ты становишься троллем».

Мы со Скаут залились смехом, который прервал неожиданный стук в дверь. Мы переглянулись. Поднявшись, я подошла к двери, и, щелкнув замком, открыла.

На пороге стояла Лесли, на этот раз она была в форме — в клетчатой юбке, хлопчатобумажной рубашке и в галстуке. Взгляд ее больших голубых глаз скользнул по мне.

«Я бы хотела войти».

«Хорошо», — ответила я, отступив, чтобы пропустить ее, и закрыла дверь.

«Привет, Барнаби», — сказала Скаут, поднимаясь с пола, — «Что недовольная такая?»

«Эти девчонки так раздражают. Я уже даже свои мысли не слышу».

Как по команде из гостиной донесся громкий смех. Мы одновременно закатили глаза.

«Что привело тебя к нам?»

«Мне надо быть общительной. Ну, знаете, больше разговаривать с людьми».

Все еще стоя у двери, она смотрела на нас в ожидании. Примерно на минуту в комнате повисло молчание.

«Ладно», — наконец, сказала Скаут, — «Хорошее начало, заходи. Как ты провела лето?»

Барнаби пожала плечами, затем, скрестив ноги, опустилась на пол.

«Ездила в лагерь виолончелистов».

Мы со Скаут обменялись взглядами, по которым можно было прочесть, как это скучно. И все же Скаут спросила: «Ну, как было в музыкальном лагере?»

«Не так захватывающе, как вы думаете».

«Ааа», — протянула Скаут, — «Облом».

Оторвав от пола взгляд своих больших глаз, Лесли посмотрела на Скаут, а потом на меня.