Магия Пернатого Змея

Вождь прервал ее и знаком приказал ей выйти. С громким криком, полным ненависти, она выхватила нож и набросилась на деда, но вождь дотянулся до нее и схватил ее за щиколотку, она упала, и нож выпал из ее рук. Прежде, чем она смогла подняться, бывшие в вигваме женщины окружили ее, протащили мимо нас и вытащили, орущую и отбивавшуюся, прочь из вигвама.

Когда входной полог опустился на место, Молодой Бизон знаками сказал деду:

– Ее муж был вождем этого уничтоженного отряда. Со дня его смерти она тоскует по нему и просит помочь отомстить за его смерть.

– Ай! Так бывает. Это хорошие женщины, сильные, они вырастят сильных и храбрых детей. Я восхищаюсь ими, – ответил дед.

– Ты хочешь сказать… – сказал другой.

– Да. В этом сражении, в конце ущелья, нога Маленького Волка была перебита выстрелом. Его люди собирались отнести его домой на бизоньей шкуре, но он сказал, что не может переносить эту боль, поэтому они сделали хижину для него и его младшего брата, выше этого места, в начале ущелья, и оставили их там, а сами вернулись к нам, на некоторое время остановившись на Большой реке, ниже устья Лосиной. Была уже зима, лег снег, реки замерзли. Когда они приближались к нашему лагерю, их заметили, все бросились им навстречу и узнали, что с ними произошло, и что случилось с Маленьким Волком. Его женщина ничего не сказала. Ночью, когда все спали, она нагрузила еду, шкуры, необходимые для работы с кожей вещи, нитки и иголки на маленькую травуа, запрягла в нее свою большую собаку и отправилась к своему мужчине. Много дней она шла через снег и холод. Дважды она видела врагов и пряталась от них. Она съела все свои запасы и голодала. Наконец она появилась здесь, позвала своего мужчину, и упала прямо у порога его хижины. Младший брат подтащил ее к огню, скоро она пришла в себя, и все было хорошо. Так эти трое прожили всю зиму. Нога Маленького Волка зажила и обрела прежнюю силу. Настала весна. Они увидели, что ваши люди пришли в долину и ставят вигвамы. Уже темнело. Когда стало совсем темно, он подобрались к вашим табунам, взяли пять хороших лошадей, привели их к своей хижине, положили на них седла, которые сделали за зиму, погрузили все свои вещи, сели в седла и отправились в путь по равнине, и спустя десять ночей прибыли к нам. Вот! Я все вам сказал.

При этом все Вороны, сидевший в вигваме, в знак удивления хлопнули себя ладонями по губам, а Молодой Бизон громко расхохотался.

– У нас действительно пропало пять лошадей, – знаками сказал он. – Две из них были моими. Какой же отважной была эта женщина, совершившая это долгое зимнее путешествие! Когда мы заключим мир с пикуни, я сделаю все, что могу, чтобы уговорить ее стать моей женщиной.

Разумеется, это была просто шутка. Гости засмеялись, потом встали и стали расходиться.

Вечером мы пришли в вигвам Оленихи, и там познакомились с ее мужем – красивым, длинноволосым мужчиной в возрасте более шестидесяти зим, и двумя ее сыновьями, наполовину Воронами, которые уже имели свои вигвамы, жен и детей. Мы были удивлены тем, что они приветствовали нас на нашем языке, на котором говорили так же хорошо, как и мы. Олениха заставила их выучить его, когда они были еще детьми. Ее муж его понимал, как и она понимала язык Ворон, но никто из них чужим языком не пользовался; они говорили друг с другом на двух языках. Вначале мы решили, что это оттого, что они друг друга ненавидят, но, когда первая трубка прошла по кругу, поняли, что это не так: они любили друг друга всем сердцем.

– Ну что же, Олениха, ты здесь, – сказал дед, – а мы много зим считали, что ты мертва, что тебя убили, что тебя утащил медведь в тот день, когда ты пошла собирать ягоды с моей сестрой и другими женщинами. Они слышали, как ты вскрикнула, ужасно испугались и поспешили домой. Мы все вернулись, чтобы найти тебя, но не нашли. Лес за ягодником был очень густым и заваленным буреломом. Мы решили, что медведь утащил тебя туда, два дня обыскивали его, искали медвежьи следы, а твоих следов не нашли, поэтому решили, что ты мертва, и прекратили поиски. Хай! Как же рыдала по тебе твоя мать!

– Она, конечно, уже мертва?

– Уже давно! Давно! – ответил дед.

Олениха склонила голову, закрыла глаза ладонями и немного погодя сказала:

– Не стоило об этом спрашивать. Я давно была уверена в том, что ее тень ушла в Песчаные Холмы.

– А теперь послушайте, что было со мной, – продолжала она, выпрямившись и улыбнувшись своему мужчине. – В тот день, на ягоднике, я отошла далеко от остальных. Внезапно кто-то сзади схватил меня. Я вскрикнула, но чужая ладонь сразу закрыла мой рот. Я развернулась и увидела, что это он, этот старый медведь, схватил меня. Он поднял меня, перенес к верхнему краю ягодника, положил перед собой на свою лошадь и мы уехали – весь день мы двигались на юг, вдоль края леса, растущего у Барсучьего ручья. Настала ночь, и мы остановились у ручья Спинного Сала. Я сидела и смотрела, как он разводит огонь и жарит мясо. Он предложил часть мне, но я отказалась. Он медленно ел, часто поглядывая на меня и улыбаясь, а потом знаками спросил: