<p>Иван Некрасов</p><p>Магия предков</p>

© Иван Некрасов, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Иллюстрация на обложке Айрата Аслямова

* * *

«Вот зараза, какого хрена тебя несет?!» – пролетело в голове за микросекунды. Мне в лоб шла легковушка – «Опель-Корса» черного цвета. За рулем девица, глаза испуганные – успел разглядеть. Поняла, что летит в меня, а делать ничего даже не пытается.

«Блин, ну куда я от тебя увернусь?!»

Выкручиваю руль, и машину срывает в скольжение. Лед на дороге в январе не новость. Чистить дороги у нас не считают необходимым, сам растает, на фига деньги тратить, лучше их себе в карман положить.

С девицей разминулся в миллиметрах, но выправить машину уже не успеваю, поворот – и кювет совсем близко. А, черт! Вообще закручиваюсь вокруг своей оси, лечу уже багажником вперед и левым боком в кювет. Машина чуть поднимается в воздух и падает. Голова находит стойку кузова, сознание как-то быстро выключается. Темнота.

* * *

В себя я пришел как-то рывком, не понимая вообще ничего. Ощущения – мне тепло. Нет, жарко. Блин, горю, что ли?! Открыв глаза, вижу перед собой траву, только какую-то… слишком яркую, что ли? Откуда трава? Почему так жарко?

Поднимаю голову и щурюсь от ярчайшего солнышка и дикой головной боли. Жарит немилосердно именно солнце над головой. Но откуда оно в январе? Кручу головой и ничего не понимаю. Надо встать и осмотреться.

Уже понятно, что я не в машине, не в январе, да и не в своем городе. Овраг. Я стою в каком-то овраге и ловлю себя на мысли, что мыслей вообще-то и нет, а зря. Вокруг вытоптанная трава и все щедро залито кровью – а чем еще, такого-то цвета?

Выбравшись наверх с пятой попытки – уж больно высоко было, да и свесы крутые, – остановил взгляд на горизонте. Я находился на каком-то поле, но то, что увидел на горизонте, заставило меня открыть рот, да так и остаться. На небе, там, где был горизонт, вырисовывалась… черт, планета какая-то. Сначала подумал было, что Луна, да только размером эта Луна была раз в пять крупнее, и видно ее как на ладони. Это как с Земли смотреть на Луну с очень большим увеличением.

«Вот ни фига себе съездил на работу устроиться», – мелькнула мысль. Мягко опустившись на пятую точку, я хлопнул глазами. В голове нарастала паника, неизвестность пугала и заставляла соображать. Где-то на задворках памяти теплились остатки чего-то далекого – и чужого. Какие-то золотистые свечения, плетения… Воспоминания были именно зрительными; что это и зачем, я не знал.

Отключился я быстро: в голове мелькнула молния, пройдя через все тело, и я просто обмяк. Что это было, сообразить не успел, но понял, что внутри меня что-то происходит.

* * *

– Мама дорогая, где я? – уже вслух произнес я и обвел округу взглядом.

Поле, бесконечное непаханое поле. Теперь, уже стараясь не обращать внимания на «Луну», я стал разглядывать горизонт со всех сторон. Вдалеке виднелись деревья, и, чуток подумав, я снова встал и двинул к ним. Почему именно в ту сторону? Да фиг его знает. В поле как-то неуютно себя ощущаю, открыт со всех сторон. Никакого жилья, никаких следов цивилизации типа телеграфных столбов – ничего, поэтому, наверное, и поплелся к лесу.

Только сейчас переведя взгляд на свои ноги, я опять остановился. Нет, ноги вроде мои, но… какие-то они не такие. Как, черт возьми… Да как у молодого меня, совсем молодого. Лет в пятнадцать у меня такие были. Звали меня тогда Александром, Шуриком то есть, по фамилии – Князев.

Осмотр рук, да и других частей тела только подтвердил мою догадку. Мышц почти нет, но руки крепкие, ноги, скорее всего, тоже, просто еще мало ходил и совсем не бегал, чтобы понять. Рассмотрев свое новое тело, я машинально потянулся, и… Блин, как это приятно, когда ничего не болит! Более того, ничто не стесняет движений. Попробовал провести несколько ударов по воздуху, как будто грушу колочу, – эх, вот это скорость! А так? Встаю в стойку, как когда-то учили, провожу серию, перетекаю из одной стойки в другую – полноценные каты! Блин, да как?! Я ж уже забыл это все. Забыл именно потому, что стало болеть тело и тренировки пришлось оставить. Давали себя знать и старые травмы, и ранения. Жизнь была бурной когда-то… Эх, теперь еще и где-то.

Я ведь понятия не имею, где я, когда я. Если в чужом теле, то почему нет даже остатков памяти донора, лишь эти зрительные образы? Неужели предположения всяких там экстрасенсов и прочих теоретиков о жизни души – правда?

В завершение сел на шпагат, почти спокойно, без особого напряга, ни один мускул не дрогнул, ни одна связка не стрельнула, сообщая о том, что ей больно. Вот же чудо какое, я ж о таком даже не мечтал никогда. Да и кто мечтает? Человек живет, приспосабливается ко всему, что его окружает, к своему стареющему телу, а тут… Эх, как же на душе-то радостно! Жаль, поделиться не с кем.