Магия реальности. Откуда мы знаем что является правдой

Это не просто — представить себе стопку из 185 миллионов фотографий. Какой высоты была бы стопка? Что ж, если бы каждая фотография была напечатана в виде обычной художественной открытки, то 185 миллионов фотографий составили бы башню приблизительно 5 км высотой: это больше, чем 40 ньюйоркских небоскрёбов, стоящих друг на друге. Слишком высоко для восхождения, даже если она не упадёт (что случилось бы). Так что давайте осторожно положим её на бок и уложим фотографии вдоль одной книжной полки.

Какой длины книжная полка?

Те же 3 километра.

На ближнем конце книжной полки ваша фотография. На дальнем конце — изображение вашего 185–миллионного пра…прадеда. Как же он выглядит? Старик с тонкими волосами и белыми бакенбардами? Пещерный человек в шкуре леопарда? Забудьте такие мысли. Мы не знаем точно, как он выглядел, но окаменелости дают нам довольно точное изображение. Ваш прадед в 185–миллионном поколении выглядел примерно так

Да, именно. Ваш прадед в 185–миллионном поколении был рыбой. Как и прабабушка в 185–миллионном поколении, и если бы они не смогли спариться друг с другом, то и вас бы здесь не было.

Давайте теперь пройдём вдоль нашей пятикилометровой книжной полки, вытаскивая фотографии из неё одну за другой, чтобы взглянуть на них. На каждой фотографии показано существо, принадлежащее к тому же виду, что и на фотографиях по обе стороны от неё. Каждое выглядит так же, как и его соседи в ряду — или, по крайней мере, довольно похоже, как любой мужчина похож на своего отца и своего сына. Но если вы неуклонно будете идти от одного конца полки к другому, вы увидите человека с одной стороны, и рыбу с другой. И много других интересных пра — пра-… бабушек и дедушек в промежутке, которые, как мы вскоре увидим, включают некоторых животных, похожих на обезьян, похожих на приматов, на землероек, и так далее. Каждое похоже на своих соседей в ряду, но если вы выберете любые две фотографии далеко друг от друга на полке, они очень отличаются — и если вы проследуете по ряду от людей достаточно далеко назад, вы придёте к рыбе. Как это может быть?

На самом деле это не так уж трудно понять. Мы привыкли к постепенным изменениям, которые шаг за крошечным шагом, один за другим, образуют большие перемены. Вы были когда-то ребёнком. Теперь это не так. Когда вы будете намного старше, вы снова же будете выглядеть совсем иначе. Тем не менее, каждый день вашей жизни, когда вы просыпаетесь, вы — тот же человек, который лёг спать накануне вечером. Младенец превращается в малыша, затем в ребёнка, затем в подростка; потом в молодого человека, затем во взрослого и, наконец, старика. И изменения происходят настолько постепенно, что не существует дня, когда вы можете сказать: «Этот человек внезапно перестал быть младенцем и стал малышом». И в дальнейшем никогда не наступит день, когда можно сказать: «Этот человек перестал быть ребёнком и стал подростком». Никогда не будет дня, когда вы сможете сказать: «Вчера этот человек был средних лет: сегодня он стар».

Это помогает нам понять наш мысленный эксперимент, который возвращает нас назад на 185 миллионов поколений родителей, дедушек и бабушек, прадедов и прабабушек до тех пор, пока мы не столкнёмся лицом к лицу с рыбой. И если развернуться, чтобы идти вперёд во времени, он являет нам, что произошло, когда у вашего рыбьего предка родился рыбий ребёнок, у которого тоже родился рыбий ребёнок, у которого родился ребёнок… который, 185 миллионов (все менее рыбьих) поколений спустя оказался вами.

Так что все было очень постепенно — настолько постепенно, что вы не заметите изменений, если вернётесь на тысячу лет или даже на десять тысяч лет, что приведёт вас к вашему прадеду приблизительно в 400 поколении. Вернее, можно заметить множество небольших изменений на всем пути, потому что никто не выглядит точно так же, как и его отец. Но вы не заметите какой-либо общей тенденции. Десять тысяч лет назад от современных людей — не достаточно много, чтобы выявить тенденцию. Портрет вашего предка, жившего десять тысяч лет назад, ничем не отличался бы от современных людей, если отбросить поверхностные различия в одежде, причёске и стиле усов. Он отличался бы от нас не больше, чем современные люди отличаются от других современных людей.