Барбара Картленд

Магия сердца

Предисловие автора

Когда я в 1951 году поселилась в Кэмфилд-Плейс, то обнаружила, что в моем саду растет гигантский дуб, который в 1550 году посадила будущая королева Елизавета I, когда ее держали под домашним арестом в Хэтфилд-Хаусе. Видимо, она отправилась охотиться из поместья маркизы Солсбери, граничащего с моим, и застрелила своего первого оленя на том месте, где теперь расположен мой сад. Вероятно, застрелила она его из арбалета и в ознаменование этого события посадила там дуб.

Дуб этот все еще высится там, и я узнала, что по местному поверью он приносит удачу.

Прожив в Кэмфилде некоторое время, я попросила свою приятельницу, делавшую сувениры для старинных родовых имений, вызолотить для меня желуди и молодые листья этого дуба. Все, кому я их дарила, просто ахали, такую они приносили удачу. Не берусь сосчитать, сколько, благодаря мне, появилось на свет детей у супругов, уже отчаявшихся иметь ребенка.

В Шотландии мне рассказали про мужа и жену, которые все пятнадцать лет брака мечтали о ребенке, но тщетно, хотя, по мнению врача, бесплодием они не страдали. Я посоветовала жене, какие надо принимать витамины, и подарила ей листок моего дуба, чтобы она носила его на шее. На прошлое Рождество к великой их радости у них родилась дочка, и теперь она признана Лучшим Младенцем графства.

Я верю в такого рода магию, к тому же моя приятельница, золотящая желуди и листья старого дуба, – Белая Колдунья.

В детстве она жила в Канаде, и умиравшая знахарка, славившаяся своей добротой и помощью, которую оказывала всем и каждому, сказала ей:

– Я передам тебе мою силу.

Моя приятельница, тогда еще совсем маленькая, ответила:

– Мне твоя сила не нужна. Но колдунья возразила:

– Ты не можешь отказаться. Теперь моя приятельница говорит, что, как это ни странно, если она старается сделать что-то для тех, кого любит, происходит чудо и ее желание исполняется.

Я всегда верила словам Гамлета: «И в небе и в земле сокрыто больше, чем снится вашей мудрости, Горацио».

Когда королева Виктория в 1838 году разрешила публике доступ в парадные апартаменты. Хэмптом-Корта, многие пришли в ужас. Открыть «простонародью» вход во дворец? Но они же его разнесут! И только в 1949 году первый из аристократических дворцов открыл двери посетителям за плату для поправления финансовых дел семьи. Это был «Лонглит», величественный и удивительно красивый дом елизаветинских времен, принадлежавший маркизу Батскому.

Глава первая

1879

– Графиня Седжуик, ваша светлость.

Услышав голос дворецкого, докладывающего о гостье, герцог Долуин, что-то писавший, удивленно поднял глаза.

В дверях появилось ослепительное видение в зеленом туалете. Из-под пышного плюмажа виднелось очаровательное личико с большими темными глазами.

Герцог медленно поднялся.

– Изабель! – воскликнул он.

Дверь за ней затворилась, и он продолжал:

– Зачем вы приехали?

– А как вы считаете? – спросила графиня. – Я здесь для того, чтобы повидать вас, мой милый Криспин.

Герцог вышел из-за стола, но не обратив внимания на протянутую для поцелуя руку, направился к камину.

– Когда мы виделись в последний раз, – немного помолчав, ледяным тоном произнес он, – вы сказали, что ненавидите меня и больше никогда не заговорите со мной.

– Совершенно верно, – согласилась графиня, – но кое-что изменилось, и по тому я здесь.

Она грациозно опустилась на диван, прекрасно сознавая, что падающий из окна свет подчеркивает ее красоту. В Лондоне чуть ли не каждый мужчина восхищался этой красотой, и одно время герцог принадлежал к самым пылким поклонникам графини. И, глядя на него, она подумала, что почти забыла, как он красив. Но в ней все еще живо было воспоминание о бешеной, пылкой страсти, сжигавшей их обоих.

Герцог нахмурился. Он понимал, что привести к нему Изабель Седжуик могли теперь только какие-то своекорыстные соображения. Он считал эпизод в прошлом давно завершенным, и не имел ни малейшей охоты возвращаться к нему.

– Мне надо кое-что сказать вам, Криспин, – продолжала графиня после небольшой паузы. – И полагаю, вы будете от этого в большом выигрыше.

– Не сомневаюсь, что буду в большом проигрыше, если это зависит от вас, Изабель, – ответил герцог. – И у меня нет никакого желания продолжать наш разговор.

– Не будьте глупы, – возразила графиня. – Думаю, вы все еще в долгах, и ваш ветхий загородный дом вот-вот совсем рухнет.

Герцог сделал нетерпеливый жест.

– Если и так, вас, Изабель, это не касается.

– Вот тут вы ошибаетесь! Хотя еще недавно я ни о чем подобном не думала, но в данный момент это касается и меня.

Герцог гневно посмотрел на нее, но, к его недоумению, в ответ она улыбнулась, а потом сказала:

– После всех тех жестоких вещей, которые мы, расставаясь, наговорили друг другу, вы можете мне не поверить, но для вас в моем сердце всегда есть место.

– В вашем сердце?! – воскликнул герцог. – Сомневаюсь, что оно у вас вообще есть. Я, во всяком случае, никаких его признаков не замечал.