Магия торжествует

— Он послужит ключом. Я открою путь. Время должно быть выбрано идеально. — Ю Фонг наклонился вперёд, не сводя с меня взгляда. — Повторяю, унесенный якорь стремится воссоединиться со своим царством. Они не могут существовать отдельно друг от друга. Чтобы удержать якорь, потребуется огромная сила. И мы не знаем, насколько велико царство Нейга. Мы не знаем, где он прячет якорь.

Зазвонил телефон. Джули подняла трубку.

— Да?

Она протянула ее мне.

— Гастек.

Я взяла телефон одной рукой, а другой продолжала держать Кэррана.

— Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть что-то.

— Именно, — сказал Гастек.

— Сейчас буду. — Я повесила трубку и повернулась к Джули. — Якорь — это глаз дракона на его троне. Это рубин размером с грейпфрут, который находится в первом зале, в который сразу же попадаешь после пересечения подъемного моста. Нейг высокомерный осел. Он не думает, что должен его скрывать. Без героизма, Джули. Залезла, вылезла, принесла мне якорь, и я удержу его.

* * *

ГАСТЕК НЕ ХОТЕЛ рисковать, приводя посторонних в стойла вампиров. Вместо этого они поселили йеддимура в одну из боковых комнат. Он сидел в клетке для луп и смотрел на нас своими совиными глазами. Когда-то это был человеческий младенец. В Атланте было много младенцев.

Гастек, Лютер, Сайман и Филипп расположились вокруг стола, заваленного записями. На некоторых заметках остались круглые отпечатки от чашек с кофе.

Кэрран понюхал воздух. Его губы растянулись, обнажив кончики зубов. Вонь йеддимура. Я сжала руку Кэррана. Он все еще был здесь, со мной. Пока технологиям не удавалось украсть его у меня.

Позади меня Хью скорчил гримасу при виде йеддимура. Он настоял на том, чтобы пойти. Мы высадили Элару у ковенов. Теперь нам противостояли йеддимур, Лютер, Гастек, Филипп и Сайман. Четверо экспертов выглядели самодовольными.

— Мы выяснили, как это было сделано, — взволнованно сказал Филипп.

— Яд, — сказал мне Сайман.

— Драконий яд, — поправил Лютер. — Введён сразу после рождения, вероятно, при вдыхании.

— Это еще предстоит определить, — сказал Филипп.

— Сосредоточьтесь, — сказала я им, прежде чем они пустились в очередную перепалку.

— Это собака, — сказал Гастек. — Во всех смыслах он ведёт себя как собака. Собака должна уметь распознавать команды.

— Однако, согласно заметкам д’Амбрея, воины никогда не указывали им жестами, — сказал Лютер.

— Мы предположили, что команды подаются беззвучно, — сказал Сайман. — У них чрезвычайно чувствительные уши, способные уловить шёпот.

— Я мог бы тебе это сказать, — вставил Хью.

— Как все это поможет нам? — спросила я.

— Подожди. — Гастек нажал кнопку на телефоне. — Приведите испытуемого Б.

Двойные двери в стене открылись, и двое подмастерьев втащили вторую клетку, в которой тоже был йеддимур.

— Где ты взял второго? — спросил Кэрран.

— У Бо Клейтона, — сказал Сайман. — Его помощники поймали одного.

Подмастерья соединили две клетки, замкнув их. Они взялись за стальную ручку, отодвинули её в сторону, и перегородка между клетками открылась. Йеддимур слева подбежал и сел на корточки рядом с йеддимуром справа.

— Они — это мы, а мы социальные животные, — сказал Лютер.

— Они вполне счастливы жить в одной клетке, — сказал Филипп. — Они спят вместе и едят вместе.

— Мы должны были спросить себя: если они управляются субвокальными командами, то что будет полной противоположностью этому? — спросил Сайман.

Гастек повернулся к Лютеру.

— Пожалуйста.

Лютер кивнул, потянулся за стол и достал набор волынок.

— Ты играешь на волынке? — спросила я.

— Нет, но в ходе эксперимента было установлено, что из нас четверых я издаю самый неприятный звук. — Лютер сунул трубку в рот и подул в неё. По комнате разнёсся пронзительный звук.

Йеддимуры завизжали.

Лютер подул в трубку. Пространство заполнила какофония звуков. Кэрран зажал уши руками. Йеддимуры рычали и стали рвать друг друга на части. Шерсть и кровь летели в разные стороны.

Лютер прекратил.

Йеддимуры ещё несколько раз ударили друг друга и разошлись, каждый в свой угол соединённых клеток.

— Мы испробовали более пятидесяти различных звуков, — сказал Гастек. — Волынки — самые эффективные. Мы пробовали их пятнадцать раз, и каждый раз получали один и тот же отклик.

Внезапно волынка на камне друида обрела смысл.

— Звук сводит их с ума, — сказал Лютер.

— Он и меня сводит с ума, — сказал Кэрран, его глаза сияли золотом.

Я посмотрела на него и Хью.

— Мы можем их использовать?

— Попробовать можем, — сказал Хью.

— Еще бы сделать звук достаточно громким, — сказал Кэрран.

Гастек посмотрел на Филиппа. Маг улыбнулся.

— Колледж магов предлагает тридцать семь специальностей. Одна из них — усиление звука и света. Как только вы найдете волынщиков, мы сделаем их звук достаточно громким, чтобы разбудить богов.

— Потрясающе, — сказала я им и имела в виду именно это.

Все, что нам нужно было сделать сейчас, это собрать город и подготовить армию к встрече с Нейгом. У нас в запасе было три дня. Этого должно было хватить.