Магия торжествует

Кэрран подергал дверь и распахнул ее передо мной. О боже. Не заперто. Я вошла. Мой муж последовал за мной.

Молодая блондинка подняла на нас взгляд от своего стола.

— Привет. Меня зовут Элизабет. Вы пришли продать свой дом?

— Элизабет, начальник на месте?

— На месте. — Она добавила лишнюю ложку сахара в свой голос.

— Вы можете пригласить его к нам? — спросила я.

— Я должна сказать, кто его зовет.

— Скажите ему, что это Кейт Леннарт. — Первый импульс моей магии потряс здание. — Дочь Нимрода. — Более сильный импульс. Люди подняли головы от столов. — Кровавый клинок Атланты и ее муж, Царь-Бог, Кэрран Леннарт.

Все здание зазвенело, будто кто-то ударил в гигантский гонг.

Человеческое лицо Кэррана дрогнуло, и на его плечах появилась чудовищная львиная голова. Мой муж взревел.

* * *

КОГДА МЫ ВЕРНУЛИСЬ домой, Кэрран пошел к дому Дерека, а я перешла улицу. Джордж открыла дверь и прижала палец к губам. Я прокралась за ней наверх.

— Где вы были? — прошептала Джордж. — Дерек сказал, что Конклав разошелся час назад.

— Нам пришлось кое-куда зайти. Мы никого не трогали. — После того, как Кэрран взревел, все разбежались, а потом мы поговорили с владельцем о надлежащем телефонном маркетинговом этикете, часах работы и значении фразы «Уберите нас из списка звонков». Он ушёл сам, без единой царапины, но я была уверена, что нежелательные звонки прекратятся.

Конлан был в своей комнате, спал на кровати. Марта лежала рядом с ним, свернувшись калачиком вокруг моего сына.

— Оставь его с мамой на сегодняшнюю ночь, — сказала Джордж. — Она потеряла его вчера. Ей это нужно.

Я не хотела оставлять его. Я хотела вытащить его из кровати, отнести домой и прижаться к нему, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Но он спал, и Марта тоже. Я выскочила из дома, никого не разбудив.

Переходя улицу, я увидела следы мокрых шин, ведущие к сухой подъездной дорожке Кристофера и Барабаса. У них горел свет.

Я не должна вмешиваться. Уже поздно. Даже по стандартам оборотней.

Нет, к черту все. Я подошла к дому и постучала во входную дверь.

Барабас открыл и отступил в сторону.

— Это к тебе.

Кристофер вышел из кухни с чашкой чая в руках. Он был босиком, в спортивных штанах и простой темной футболке. Его глаза были ясными, ни намека на Деймоса, а светлые волосы обрамляли лицо, как шелковый занавес.

— Входи. Чай будешь?

— Нет.

— Я заварю тебе ромашки, — сказал Барабас. — Похоже, тебе это нужно.

— Прямо сейчас мне надо утонуть в успокоительном чае, чтобы от него был хоть какой-то толк.

— Я принесу тебе чашечку. — Барабас пошел на кухню.

Я скинула туфли, прошла в гостиную и села на диван. Кристофер сел в большое синее кресло. В Кристофере чувствовалась спокойная элегантность, даже когда он сидел в кресле босиком.

— Выкладывай, — сказал он.

— Он посадил тебя в клетку. Он морил тебя голодом несколько недель. Ты был весь в грязи. Я не знаю ни одного человека, кроме Рафаэля, который имел бы право хотеть убить его больше, чем ты. И ты пригласил его к себе домой. Помоги мне разобраться.

Кристофер заглянул в свою чашку.

— Ты хочешь убить его?

Я вздохнула.

— Нет. Я не хочу. Я должна, потому что его центурион убил тётю Би, потому что он переломал ноги Кэррану и из-за Мауро. Кэрран, наверное, убьёт его, если получит шанс. Но прямо сейчас я хочу только одного — понять тебя.

— Хью похитил тебя и морил голодом почти до смерти. Почему ты не хочешь его убить?

— Потому что я пообщалась с отцом. Я всю свою жизнь тренировалась убивать его, а когда мы встретились, я отложила это в сторону. Мой отец производит впечатление сверхновой. Хью появился у него с малых лет. Он формировал его, и у Хью не было от него защиты. Там никогда не было честной игры. Отец несет большую ответственность за Хью Д’Амбрея. Тем не менее, Хью — мясник.

— Так и есть, — сказал Кристофер.

Барабас подошел и протянул мне чашку дымящегося ромашкового чая.

— Пей.

Я сделала глоток. Он опустился в кожаное кресло, вытащил папку из сумки рядом с ней и начал читать содержимое, держа ручку в руке.

Я выпила чай. Пару долгих минут мы сидели в тишине. Я выдохнула. Мир устаканился.

— Хорошо, — наконец сказала я, поставив чашку на столик. — Расскажите мне о Хью Д’Амбрее.

Кристофер улыбнулся. Это была небольшая улыбка, в которой сквозило сожаление.

— В первый раз я понял, что что-то не так, когда меня только назначили трибуном, заместителем Моргана, который в то время был легатом Златого легиона. Мы были в Бостоне: твой отец, Морган, Хью и я. Роланд хотел встретиться с сенатором по вопросам магической политики. Встреча прошла хорошо. Мы планировали уехать утром. Больница через дорогу от отеля загорелась. Сотни пострадавших от ожогов, в основном дети. Д’Амбрей спустился туда. Он лечил несколько часов. К утру он едва мог стоять на ногах. Морган послал меня туда, чтобы я сказал ему, что Роланд хочет уехать.

Кристофер снова заглянул в свою чашку.