Магия в ее словах

Успокаивало ее лишь то, что о настоящей магии по-прежнему никто не знал. Истины шептуний передавались тайно, от матери к дочери. Мариэтта Аркадьевна, последняя из ведьм, преданно хранила традицию рода в секрете, продолжая трудиться на мирской службе. Днем администратором в регистратуре поликлиники, вечером – уборщицей в детском саду, а по субботам еще в и дежурной аптеке. Более престижной работы в Забытом не было. Чтобы они сводили концы с концами, Мариэтте Аркадьевне приходилось крутиться, как белке в колесе, но она никогда не жаловалась.

– Главное, что внутри, а не снаружи. У нас с тобой – древняя магия. Истинной ведьме этого достаточно, – говорила мать, возвращаясь домой.

Ее стержень для Малины был крепким примером жизненной стойкости, и все-таки она росла в другое время. Теперь превыше всего ценили комфорт. Строили карьеру, ползли вверх по социальной лестнице. Мерилом успеха был уровень финансового благосостояния, а вовсе не чувство удовлетворенности от занятия, о котором никто не знал, и которое, чего таить, не приносило видимых благ. Это противоречие беспокоило Малину с раннего детства, но пика достигло к выпускному школьному году.

Тогда она с ужасом осознала, что не может увязать детскую мечту – продолжить семейное ремесло – со страстным желанием достичь успеха в обычном, не ведьмовском смысле. Получить хорошее образование, найти достойную работу, стать признанным профессионалом в какой-нибудь востребованной сфере. Пока Мариэтта Аркадьевна надеялась, что дочь отучится пару лет в колледже в небольшом городке по соседству с Забытым, и вернется, чтобы продолжить магический промысел, та грезила о столице. Когда к совершеннолетию магия не проснулась, Малина, поддавшись на уговоры матери, просидела в Забытом еще год. Потом впервые взбунтовалась и втайне от Мариэтты Аркадьевны отправила документы в один из столичных вузов.

Едва почтальон принес конверт с письмом, где говорилось, что ее приняли, как в их доме разгорелся знатный скандал. Тем не менее, своего Малина добилась и уехала учиться в Сити на целую пятилетку. Правда, пришлось клятвенно пообещать вернуться, когда магия проснется, а потом… стало ясно, что та впала в летаргический сон. Если опустить шок от того, что Малина осталась без семейного дара, это, пожалуй, было даже к лучшему. Ведь магия, которую мать превозносила до небес, по сути, ничего не давала самим шептуньям. Это Малина заподозрила уже в двенадцать.

– Зачем хранить то, что не приносит пользы? – как-то спросила она.

– Что ты говоришь?! – переполошилась Мариэтта Аркадьевна. – В нашей магии сплошная польза!

– Правда? – последовал недоверчивый прищур. – По трем твоим работам не скажешь.

Острая категоричность, присущая матери, в устах Малины звучала неестественно. Но она копировала материнскую манеру бессознательно.

– Вот что магия дает лично тебе? – получив красноречивый взгляд, девочка поспешила сменить тон.

– Быть шептуньей – большая честь, – кинулась на защиту колдовства мать. – Привилегия, доступная далеко не всем. Мы делаем важное дело, о котором ты узнаешь после посвящения. Наша награда – вся радость, какая только есть в мире.

Малина округлила глаза.

– Радость? Выходит, ты занимаешься магией просто так? Бескорыстно?

Мать рассмеялась и потрепала дочь по волосам, как пятилетнюю, не заметив недовольной гримасы на ее лице. В материнском взгляде мелькнул восторженный огонек, причину которого Малина тогда не поняла.

– Ценность земных благ преувеличена. Крыша над головой, одежда да горячая еда – все, что нужно таким, как мы. На это несложно заработать. А вот ощущение удивительного единения и всезнания

не даст ни одна работа. Только магия. Однажды ты поймешь, о чем я. Почувствуешь. Это будет любовь с первого мига.

Малина сильно сомневалась, хотя флер древней тайны по-прежнему вызывал щекотку. В двенадцать в ней, вообще, обострились самые разные чувства. С одной стороны, желание стать шептуньей, как мать, и постичь тайны родовой магии приобрело жгучие, почти болезненные оттенки. С другой, она обнаружила, что раздражается, когда кто-то говорит с ней, как с маленькой. Злится, если не получает внятных ответов. Вот как с магией, о которой мать все уши прожужжала, но намеками, без конкретики.

После того разговора Малина вскипела и поспешила уйти в комнату.

– Единение и всезнание… Однажды поймешь… – пробубнила она под нос, негромко хлопнув дверью, чтобы не вызвать материнского гнева. – Одни обещания, – продолжила причитать она, развалившись на кровати.

День выдался ярким. На стенах и потолке плясали солнечные зайчики. Один был необычным. Пока хозяйка спальни не обращала на гостя внимания, он терпеливо ждал в углу. Но стоило Малине его заметить, как тот принялся играть с ней. Скользить по полу, прыгать по стенам, перескакивать на потолок. Она пыталась его поймать, а он ловко убегал, пока не исчез, оставив внутри дразнящую смуту. От такого приключения Малине было радостно. Однако, придя в себя, девочка крепко задумалась.